Фрейслер, Роланд

Роланд Фрейслер
нем. Roland Freisler
Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты
Дата рождения:	30 октября 1893(1893-10-30)
Место рождения:	Целле, Нижняя Саксония
Дата смерти:	3 февраля 1945(1945-02-03) (51 год)
Место смерти:	Берлин

Ро́ланд Фре́йслер (Фрайслер; нем. Roland Freisler; 30 октября 1893, Целле — 3 февраля 1945, Берлин) — немецкий нацистский государственный деятель, статс-секретарь имперского министерства юстиции Германии (1934—1942), председатель Народной судебной палаты (1942—1945).

Биография

До Народной судебной палаты

РКП(б)

Родился в семье инженера. Добровольцем участвовал в Первой мировой войне, в октябре 1915 года попал в русский плен. Находясь в плену, вступил в РКП(б). Служил продовольственным комиссаром во время Гражданской войны.

НСДАП

В 1920 году вернулся в Германию. Учился на юридическом факультете Йенского университета, в 1922 году получил степень доктора юриспруденции, с 1924 — адвокат в Касселе.

В июле 1925 года вступил в НСДАП.

В 1932 году был избран депутатом прусского ландтага от нацистской партии, в 1933 году — депутатом рейхстага. В июне 1934 года назначен статс-секретарём имперского министерства юстиции Германии. В январе 1942 году принял участие в Ванзейской конференции.

Карьера в Народной судебной палате

20 августа 1942 года сменил Отто Тирака на посту президента Народной судебной палаты. Он вёл практически все судебные заседания по заговору 20 июля 1944 года, отправив большинство подсудимых на виселицу (женщин — на гильотину). Фрейслер отличался хладнокровием и безжалостностью по отношению к подсудимым, часто сопровождал заседания откровенными издевательствами; Тирак, занимавший тогда пост министра юстиции, жаловался на него Мартину Борману, утверждая, что его поведение «весьма сомнительное и наносит ущерб серьёзности этого важного акта». Но в то же время Гитлер не мог забыть коммунистического прошлого Фрейслера, во время одного из своих застольных разговоров назвав его «настоящим большевиком, сравнив его с Андреем Вышинским».

Убит во время очередного заседания суда взрывом бомбы, сброшенной с американского самолёта.

См. также

• Бух, Вальтер

Отрывок, характеризующий Фрейслер, Роланд

– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.