Френология

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Френоло́гия (от греч. φρήν — ум, рассудок и греч. λογος — слово, наука) — одна из первых псевдонаук[1][2][3][4][5][6] в современном понимании, основным положением которой является связь психики человека и строения поверхности его черепа. Создателем френологии является австрийский врач и анатом Франц Йозеф Галль. Он утверждал, что все психические свойства якобы локализуются в различных участках мозга, и полагал, что различия в мозговых извилинах можно определить по выпуклости («шишке») на соответствующем участке черепа[7], а при недоразвитии части мозга — по впадине[8].

Френология была очень популярна в первой половине XIX века. Но развитие нейрофизиологии показало несостоятельность теории Галля, и общество постепенно потеряло интерес к френологии. В действительности психические свойства человека не определяются рельефом поверхности мозга. Кроме того, форма черепа не повторяет формы мозга.





Основные положения

Франц Йозеф Галль в своём главном шеститомном труде, изданном в 1825 году на французском языке под названием «Sur les fonctions du cerveau et sur celles de chacune de ses parties. avec des observations sur la possibilité de reconnaitre les instincts, les penchans, les talens, ou les dispositions morales et intellectuelles des hommes et des animaux, par la configuration de leur cerveau et de leur tête» («О функциях мозга и каждой его части...»), сформулировал шесть основных положений френологии следующим образом[9]:

  • мозг является органом сознания;
  • мозг состоит из 27 областей, каждая из которых функционирует независимо от других областей;
  • размер мозга зависит от развития его отдельных областей;
  • чем активнее или чем мощнее отдельная область мозга, тем больше её размер;
  • размер каждой области мозга можно определить путём обследования внешней поверхности черепа;
  • исходя из результатов такого обследования, можно определить и предсказать физиологические особенности организма и психологические склонности человека.

Галль придерживался детерминистского подхода, полагая, что заложенные от рождения склонности каждого человека не могут быть изменены. При этом он допускал влияние внешних факторов (климата, еды, питья и т. д.) на физиологию и характер людей, но только в долгосрочной перспективе, объясняя этими факторами расовые и этнические различия. Большинство последователей Галля впоследствии отказались от детерминистского подхода и доказывали, что мозг обладает пластичностью, а потому характер любого человека может быть изменён путём его самостоятельных усилий и внешнего воздействия[10][11].

История возникновения, развития и упадка

Предыстория

Френология была создана в интеллектуальной атмосфере, где связь строения тела и черт лица с темпераментом и психологическими особенностями человека считалась само собой разумеющейся. В конце XVIII века в Западной Европе огромной популярностью пользовалась родственная теория – физиогномика, согласно которой характер человека можно определить по его внешности. Её популяризации в значительной степени поспособствовал швейцарский теолог и мистик Иоганн Каспар Лафатер, чей четырёхтомный труд под названием «Physiognomische Fragmente zur Beförderung der Menschenkenntnis und Menschenliebe» («Физиогномические элементы») в период с 1775 по 1810 год выдержал 55 изданий. О популярности физиогномики в ту эпоху говорит следующий факт: Чарльз Дарвин, совершивший в первой половине XIX века кругосветное путешествие на корабле «Бигль», рассказывал позднее, что капитан этого корабля, бывший приверженцем физиогномики, поначалу не хотел брать с собой в плавание Дарвина, поскольку сомневался, что его нос соответствует внешности человека, обладающего необходимыми психологическими качествами для столь трудного и опасного мероприятия[12][13].

Хотя Лафатер был далеко не первым физиогномистом, он первым попытался придать физиогномике статус психологической науки. При этом Лафатер, в отличие от френологов, не пытался использовать научные методы, он апеллировал к здравому смыслу и использовал аргументы наподобие «всем известно» или «никто не может отрицать». Популярность физиогномики и френологии в начале XIX века была обусловлена потребностью общества в науке о человеческом поведении[14].

Второй важнейшей предпосылкой возникновения френологии наряду с физиогномикой стала выдвинутая отцом американской психиатрии Бенджамином Рашем концепция нравственного помешательства (moral insanity). Согласно этой концепции, сознание состоит из нескольких независимых областей, и преступление является результатом частичного помешательства, вызванного остановкой работы определённой области мозга[9].

Галль и Шпурцгейм

Франц Йозеф Галль был выдающимся анатомом, сделавшим целый ряд важных научных открытий. Одним из таких открытий стало обнаружение того факта, что чем больше у какого-либо вида животных размер коры больших полушарий мозга (серого вещества), тем разумнее этот вид[12]. Исходя из этой верной догадки, он по аналогии предположил, что различия в характере и уровне интеллектуального развития у людей объясняются различиями в индивидуальном развитии коры мозга.

По словам самого Галля, идея локализации функций в коре головного мозга впервые пришла ему в голову ещё в 9-летнем возрасте[13]. В школьные и студенческие годы Галль расстраивался из-за того, что успеваемость некоторых его соучеников, уступавших ему в сообразительности, была выше, чем у него, из-за более развитой у них памяти. Он обратил внимание на то, что у всех этих соучеников были большие глаза навыкате. На этом основании Галль сделал вывод, что расположенная за глазами область коры мозга связана со способностью к запоминанию информации, и что у людей с хорошей памятью она делает глаза выпуклыми[15].

Далее он развил эту гипотезу, связав другие умственные способности и черты характера с другими зонами коры. Впервые Галль начал публично излагать свою теорию в частных лекциях в Вене в 1796 году, когда ему было уже 38 лет[16].

Большую помощь Галлю оказал молодой врач Иоганн Гаспар Шпурцгейм[en], ставший его учеником и преданным последователем. Впервые они встретились в Вене в 1800 году, но к совместной работе приступили только в 1804 году[13]. Галль и Шпурцгейм совместно выделили 27 областей на человеческом черепе (из которых 19 считались общими с животными), связанных с определёнными качествами – дружелюбием, эротизмом, воинственностью, весёлостью и др. В дальнейшем последователи Галля увеличили их количество с 27 до 39[17][10].

Поскольку объяснение высших психических функций, предложенное Галлем, не предполагало веры в бессмертную душу, церковные власти начали его преследовать, и в 1801 году император Австрии Франц I своим указом запретил Галлю выступать с лекциями. В 1807 году Галль перебрался в Париж, где прожил до конца жизни. В 1808 году Институт Франции официально отверг его идеи, а император Франции Наполеон пытался воспрепятствовать его деятельности. Однако Галль скопил достаточно денег, заработанных благодаря лекциям о френологии, и наладил связи с влиятельными лицами во Франции, так что у него была возможность безбедно продолжать популяризацию френологии[18][19].

Свои открытия Галль описал в нескольких книгах. Шпурцгейм стал соавтором двух первых книг, но в 1813 году начал заниматься самостоятельной популяризацией френологии, обосновавшись в Великобритании. Шпурцгейм кратко и систематично изложил учение Галля в изданной в 1815 году в Лондоне на английском языке книге «The Physiognomical System of Drs. Gall and Spurzheim» («Физиогномическая система докторов Галля и Шпурцгейма»), которая вместе с другими его книгами стала основой для формирования френологического движения в Великобритании и Соединённых Штатах[20]. Сам Галль называл своё учение «краниоскопией», «краниологией» или «органологией». Название «френология» было введено Шпурцгеймом.

Галль и Шпурцгейм завещали сохранить свои черепа после смерти для научного изучения. В настоящее время череп Шпурцгейма хранится в Гарвардской медицинской школе[21].

Деятельность последователей Галля

Френология прошла две пересекающиеся стадии своего развития: научную стадию, в ходе которой психиатры и врачи пытались развивать френологию как науку, основанную на измерениях и наблюдениях (1800—1830), и стадию популяризации, в ходе которой френология стала средством зарабатывания денег авантюристами и мошенниками (1820—1850)[10][22][23].

На научной стадии некоторые врачи пытались применить идеи Галля в клинической медицине. В их число вошли трое выдающихся американских врачей – Джон Уоррен, Джон Белл и Чарльз Колдуэлл. Они побывали на лекциях Галля в Париже и после возвращения в Соединённые Штаты в 1822 году начали распространять учение Галля. Уоррен начал заниматься исследованиями френологии в Бостоне, а Белл и Колдуэлл в 1822 году основали в Филадельфии Центральное френологическое общество. В 1824 году Колдуэлл издал первый в Америке учебник по френологии, а в 1827 году выпустил второе, расширенное, издание этого учебника. Однако академический интерес к френологии в США оказался недолгим и к 1828 году, когда скончался Галль, Центральное френологическое общество было ликвидировано.

После смерти Галля Шпурцгейм приехал в США, чтобы возродить интерес к френологии. Он с большим успехом выступил на Восточном побережье с лекциями как для врачей, так и для широкой публики, но в 1832 году внезапно скончался от тифа, не успев выполнить поставленную перед собой задачу[21]. На похоронах Шпурцгейма присутствовало несколько тысяч человек, что свидетельствует о росте популярности френологии в США благодаря его активности[24].

Третьим по влиянию френологом после Галля и Шпурцгейма считается эдинбургский юрист Джордж Комб[en] [25]. Он и его младший брат Эндрю Комб[en] стали френологами после встречи со Шпургцгеймом, приехавшим в 1816 году в Эдинбург. В 1820 году Джордж Комб основал Эдинбургское френологическое общество[en], а затем издал несколько книг по френологии. Его книга «Constitution of Man» («Строение человека»), впервые изданная в 1827 году, в период с 1835 по 1838 год была распродана в количестве свыше 50 тысяч экземпляров, а в последующие годы – в количестве более 100 тысяч экземпляров. В то время популярнее этой книги в англоязычных странах были только Библия и Путешествие Пилигрима в Небесную Страну[21][10].

Совместными усилиями Галля, Шпурцгейма и их последователей френология приобрела огромную популярность в народе, которая сохранялась до начала XX века. В Великобритании было создано 29 френологических обществ и издавалось несколько френологических журналов. По Соединённым Штатам бродили многочисленные странствующие френологи. Френология завоевала доверие у многих интеллектуалов и известных людей, включая Георга Гегеля, Карла Маркса, Оноре де Бальзака, Уолта Уитмена и др.[26]

На стадии популяризации френологии значительную роль сыграли братья Орсон Сквайр Фаулер[en] и Лоренцо Найлс Фаулер. В 1840-х годах они начали читать лекции по френологии в Нью-Йорке, затем с успехом продолжили чтение лекций в Великобритании, после чего занялись созданием различных френологических обществ, организаций и издательских бизнесов. Возглавляемое ими френологическое движение носило не столько научный, сколько коммерческий характер. Основанное Лоренцо Найлсом Фаулером в 1887 году Британское френологическое общество было добровольно распущено только в 1967 году[27].

Методы исследования и опровержения

Методы исследования

Галль пытался установить связь между функциями головного мозга и его областями, изучая черепа людей, которые резко выделялись среди общества своими умственными способностями. С этой целью он использовал как черепа выдающихся писателей, поэтов, политиков, так и черепа сумасшедших и преступников. Когда он находил людей или животных, выделявшихся среди прочих какой-то способностью, он пытался найти на их черепах соответствующую этой способности выпуклость. Чтобы облегчить решение данной задачи, Галль коллекционировал черепа и слепки черепов. В итоге он собрал 300 черепов людей, чьи психические особенности были установлены при жизни, а также более 120 слепков черепов живых современников. Методы, которые Галль использовал для создания своей теории, могут быть проиллюстрированы следующим примером. Одно из выделенных им качеств – деструктивность – он связал с участком черепа, расположенным над ухом по трём причинам:

  • это самая обширная часть черепа у хищников;
  • выпуклость в этом месте была обнаружена им у студента, который настолько любил мучить животных, что стал хирургом;
  • этот участок был развит у аптекаря, который впоследствии стал палачом[13].

Френологи пытались применить к социальным явлениям известные в первой половине XIX века методы естественных наук. Они собирали данные, формулировали гипотезы и пытались объективно оценивать социальные феномены, используя эмпирические наблюдения, индукцию и дедукцию. Некоторые френологи утверждали, что они используют экспериментальный метод, однако проводимые ими эксперименты не соответствовали научным нормам. На научной стадии развития (1800-1830 гг.) френология пересекалась с другими научными дисциплинами, включая анатомию, антропологию, физиологию, психиатрию и психологию[23].

Методы опровержения

С момента своего возникновения френология подверглась обширной научной критике. Галль не использовал случайную статистическую выборку обследуемых, а публиковал только те результаты обследований, которые подтверждали его теорию. Кроме того, в тех случаях, когда у обследуемого с определённым бугром на черепе не оказывалось развитым то качество, которое соответствовало ему по френологической схеме, Галль объяснял это компенсирующим действием других областей мозга. Таким образом, Галль имел возможность доказать всё, что угодно, поэтому большинство учёных считало френологию несостоятельным учением. В академической среде она окончательно утратила поддержку в середине XIX столетия в результате систематического опровержения французским физиологом Пьером Флурансом созданной Галлем фантастической картины работы головного мозга[28][26].

Даже во время пика популярности френологии против неё выдвигалось множество возражений. Американский врач Джон Харрисон в 1825 году описал результаты проведённых им измерений человеческих черепов, показав, что размеры мозга невозможно определить только путём определения объёма внутричерепного пространства. Кроме того, он доказывал, что описанные Галлем области мозга не могут быть чётко разграничены, а потому связать их размеры с функциями мозга невозможно. Аналогичные аргументы были выдвинуты в США в 1839 году Томасом Сьюаллом и другими[21].

Во Франции реакция против френологии была ещё сильнее, поскольку Галль был в ней иностранцем и воспринимался французским научным истеблишментом как угроза. Особую роль в опровержении френологии сыграл Пьер Флуранс, который был респектабельным французским учёным и являлся членом французской Академии наук. В своих книгах Флуранс пытался изобразить Галля как сумасшедшего, который одержим бессмысленным коллекционированием черепов и которого следует опасаться. Он также подвергал насмешкам Шпурцгейма[29].

Флуранс верил в лабораторные исследования и проводил многочисленные эксперименты над разными животными, стимулируя и удаляя определённые участки их мозга, а затем наблюдая за их поведением. На основе этих экспериментов он доказывал, что мышление и память, вопреки утверждениям френологов, не локализуются в определённых участках мозга, а распределены по всей коре. Из-за своего предвзятого отношения к френологии он не смог по достоинству оценить то рациональное зерно, которое содержала в себе френология. Позднее нейрофизиологи доказали, что многие низшие и некоторые высшие психические процессы имеют совершенно чёткую локализацию в определённых участках головного мозга. К 1870-м годам выдвинутая Галлем идея локализации функций головного мозга стала общепринятой, хотя эта локализация и не основывается на особенностях строения черепа. Мнение Флуранса в конце XIX века в научной среде стало считаться ошибочным. Однако нейрофизиологические исследования, проведённые в XX веке, показали, что верна как теория Галля, так и теория Флуранса: хотя многие функции мозга локализованы в его специфических отделах, тем не менее, память, интеллект, способность рассуждать, способность принимать решения и прочие высшие психические функции распределены во фронтальных долях головного мозга[30][31].

Историческое значение

Френология не смогла превратиться в академическую психологическую науку, а стала одним из самых известных примеров лженауки наряду с физиогномикой, месмеризмом и спиритизмом[32]. Анализ личности, предлагавшийся френологами, имел большое сходство с астрологическими гороскопами. Однако, несмотря на свою научную несостоятельность, френология способствовала научным исследованиям морфологии и физиологии нервной системы и стимулировала развитие антропометрии и антропологии[33][34][35][36].

Роль френологии в научных исследованиях преступного поведения

Френология стала основой для создания первой всесторонне проработанной биосоциальной теории преступления[37]. Поскольку френология сочетала в себе биологический и социальный подход, её считают предшественницей социобиологии, эволюционной психологии, современной генетики, а также биосоциального направления в криминологии[38][39].

Френология оказала огромное воздействие на пенологию. Френологи выступали за отмену смертной казни и в середине XIX века разработали обширную программу реабилитации преступников, которая применялась в криминальной юстиции на протяжении последующих 150 лет[40]. Реформы законодательной системы в европейских и североамериканских странах, направленные на сокращение применения смертной казни, проводились под влиянием френологов [41].

Николь Рафтер[en] выделила ряд достижений френологии, которые способствовали развитию криминологии, криминальной юриспруденции и пенологии[42].

В криминологии:

  • Френология способствовала распространению идеи о том, что преступное поведение может и должно изучаться с использованием научных методов.
  • Френологи создали первую систематическую и всеобъемлющую теорию преступного поведения.
  • Френологи выдвинули идею о том, что разные люди обладают разными склонностями к совершению преступлений.
  • Френологи предложили использовать медицинскую модель, согласно которой преступники являются не плохими, а больными людьми.
  • Френология создала основу для построения криминологических теорий, согласно которым преступное поведение обусловлено дефектами головного мозга. В настоящее время учёные используют эту идею в сочетании с достижениями генетики.

В криминальной юриспруденции:

  • Френология способствовала реформированию юриспруденции, заменив использовавшиеся до начала XIX века принципы устрашения и наказания принципом защиты общества путём принятия комплекса проактивных мер.
  • Френология поставила вопросы об уголовной ответственности, которые способствовали появлению новых подходов к обращению с психически нездоровыми преступниками.
  • Френологи способствовали отказу от крайних мер наказания преступников.

В пенологии:

  • Френологи разработали систематическую программу реабилитации преступников, которая использовалась до 1970-х годов.
  • Френологи предложили изучать преступников в момент их заключения в тюрьму и затем разделять их на группы в соответствии с характером и уровнем интеллекта. Френологи также выдвинули идею классификации исправительных учреждений и создания отдельных тюрем для закоренелых преступников.
  • Френологи способствовали признанию пенологии как науки, которая позволяет осуществлять профессиональный тюремный менеджмент и использовать медицинские методы при работе с заключёнными.

Роль френологии в научных исследованиях сознания

Френология содержала в себе идеи, весьма ценные для науки о сознании[34] [43]:

  • Она представляла собой первую попытку научного подхода к изучению сознания, основанную на биологии;
  • Она отвергала господствовавшую на протяжении двух веков картезианскую дуалистическую теорию сознания и основывалась на монистическом философском подходе;
  • Она стала первой теорией, предложившей идею деления сознания на несколько специализированных подсистем, отвечающих за разные функции (аналогичный подход используется в современной когнитивной психологии);
  • Она основывалась на предположении, что каждая подсистема сознания связана с отдельной зоной мозга (использование данного подхода служит основой современной когнитивной нейропсихологии и когнитивной нейробиологии).

Большинство основателей Американской психиатрической ассоциации были френологами. Хотя это не означает, что френология превратилась в психиатрию, она оказала воздействие на взгляды крупнейших американских психиатров XIX века, которые под её влиянием предположили, что психические отклонения всегда имеют физиологические корреляты, а потому поддаются лечению. Для XIX века это было революционной идеей[44].

Таким образом, френология сыграла важнейшую роль в развитии науки. Она помогла установлению связей между психологией и неврологией при изучении различных функций головного мозга и во многих отношениях по праву считается прародительницей современных научных исследований сознания[34].

Отражение в культуре

Френология в скором времени после своего создания стала чрезвычайно популярной, в том числе и в России, причём не только среди медиков, но и среди представителей творческой интеллигенции. Этот факт нашёл отражение во многих произведениях русской литературы XIX века. Так, в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» упоминается о небольшой разбитой на нумерованные четырехугольники человеческой головке из гипса в кабинете отца Базарова, который был уездным лекарем. М. Ю. Лермонтов упоминает френологию в романе «Герой нашего времени».

А . С. Пушкин также несколько раз упоминает идеи Галля в своих произведениях. Самое раннее упоминание содержится в письме к Анне Керн от 1825 года, в котором он в полушутливой форме предложил ей бросить своего мужа и приехать к нему в Михайловское. Для того чтобы убедить Анну Керн в необходимости такого поступка, Пушкин в поэтичной форме сослался на наличие у неё «сильно развитого органа полёта». Этот орган Галль описал в своей книге под номером ХIII как две выпуклости, расположенные от корня носа до середины лба, Галль полагал, что сильное развитие этой области свойственно людям, которые хорошо ощущают местность и любят путешествовать, а также животным, в первую очередь птицам. В черновом варианте поэмы «Граф Нулин» герой ночью оказывается в состоянии безошибочно найти дорогу на ощупь благодаря тому, что «местной памяти орган имел по Галлевой примете». Друг Пушкина И. И. Пущин, вспоминая о лицее, описывает лицейского дядьку Сазонова как «необыкновенное явление физиологическое; Галль нашёл бы, несомненно, подтверждение своей системы в его черепе» [45].

Френология была высмеяна Козьмой Прутковым в оперетте «Черепослов, сиречь Френолог»[46].

Герой детективных произведений Артура Конан Дойла Шерлок Холмс был сторонником френологии. Он, в частности, разделял убеждение френологов в том, что чем больше объём черепа человека, тем больше размер его мозга и тем выше его умственные способности. Это положение френологии было опровергнуто после того, как в результате исследования мозга известных интеллектуалов (например, Альберта Эйнштейна) было установлено, что их мозг не отличался большими размерами[47].

Френологией увлекался[48] циничный и жестокий рабовладелец Кэлвин Кэнди, герой художественного фильма «Джанго освобождённый» режиссёра Квентина Тарантино в исполнении Леонардо Ди Каприо[49][50]. Позднее Ди Каприо утверждал, что это он сам уговорил режиссёра использовать в фильме материал о френологии, которой увлекались многие рабовладельцы юга США, ставившие опыты и проводившие эксперименты на рабах[51], френология использовалась, чтобы оправдывать рабство[52].

Напишите отзыв о статье "Френология"

Примечания

  1. ↑ Кэрролл, 2005, Эта псевдонаука базируется на ложных предположениях венского врача-анатома Франца-Йозефа Галля (1758-1828), согласно которым психические функции локализованы в головном мозге, а благодаря их тренировке развивается и сам мозг..
  2. ↑ СЭС, 1981, антинаучная теория, согласно которой на основании краниометрических данных якобы можно судить о психических особенностях человека, с. 1444.
  3. ↑ Ярошевский, 1978, ложное учение о локализации отдельных психических способностей в различных участках мозга, якобы различаемых путём непосредственного ощупывания внешнего рельефа человеческого черепа..
  4. ↑ Быков Р. А. [sun.tsu.ru/mminfo/000063105/321/image/321-057.pdf . Паранаучные организации как феномен современного общества] // [vestnik.tsu.ru/vestnik/archive/66-podgotovlen-k-pechati-321-arel-2009.html Вестник Томского государственного университета]. — № 321. — апрель 2009
  5. ↑ [web.archive.org/web/20080530021036/www.britannica.com/EBchecked/topic/458369/phrenology Phrenology // Pseudoscientific practice ] // Encyclopædia Britannica
  6. ↑ Steven Novella [www.theness.com/index.php/phrenology-history-of-a-pseudoscience/ Phrenology: History of a Pseudoscience] // New England Skeptical Society (англ.)русск., 2000
  7. ↑ М. Г. Ярошевский [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/77361/%D0%93%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D1%8C Галль Франц Йозеф] // БСЭ
  8. ↑ Баландин Р. Франц Йозеф Галль // 100 великих оригиналов и чудаков
  9. ↑ 1 2 Encyclopedia of Criminological Theory, 2010, p. 709.
  10. ↑ 1 2 3 4 Encyclopedia of Criminological Theory, 2010, p. 710.
  11. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 45-46.
  12. ↑ 1 2 Хант, 2009, с. 136.
  13. ↑ 1 2 3 4 Origins of Neuroscience, 2001, p. 32.
  14. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 44.
  15. ↑ Хант, 2009, с. 137.
  16. ↑ Henrik Walter. [books.google.ru/books?id=J0rWiG-nBu0C&pg=PA83&lpg=PA83&dq=Phrenology+1796&source=bl&ots=fNT6m_CU8K&sig=xrb9rJxS_nWMBTXMRYOROm_l5qo&hl=en&sa=X&ei=9dAGVcvGAqPnygO4uYLoCA&redir_esc=y#v=onepage&q=Phrenology%201796&f=true Neurophilosophy of Free Will: From Libertarian Illusions to a Concept of Natural Autonomy]. — The Massachusetts Institute of Technology, 2001. — P. 83. — 408 p. — ISBN 9780262232142.
  17. ↑ Хант, 2009, с. 138.
  18. ↑ Хант, 2009, с. 136—137.
  19. ↑ Origins of Neuroscience, 2001, p. 33.
  20. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 45.
  21. ↑ 1 2 3 4 Origins of Neuroscience, 2001, p. 34.
  22. ↑ Craig Webber. [books.google.ru/books?id=3TUNG2tR4_AC&pg=PA12&lpg=PA12&dq=From+1800+to+1830+phrenology+was+developed&source=bl&ots=ojhO1qjt7m&sig=tqE3Zgwpt7QYdLBzrPhfDF1tHRI&hl=en&sa=X&ei=ZlUTVfmnLuvMyAOK6oHoCA&redir_esc=y#v=onepage&q=From%201800%20to%201830%20phrenology%20was%20developed&f=true Psychology and Crime]. — USA: SAGE Publications, 2010. — P. 12. — ISBN 978-1-4129-1942-5.
  23. ↑ 1 2 The Murderous Dutch Fiddler, 2010, p. 208.
  24. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 46.
  25. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 51.
  26. ↑ 1 2 Хант, 2009, с. 139.
  27. ↑ [books.google.ru/books?id=6hbKkynRxPYC&pg=PA292&lpg=PA292&dq=British+Phrenological+Society+1967&source=bl&ots=_mW7mnjseM&sig=LiOkpwqoUlmwgVEeVR3DK0theR8&hl=en&sa=X&ei=pigZVbzFOc6qPJqlgKgJ&redir_esc=y#v=onepage&q=British%20Phrenological%20Society%201967&f=true The Encyclopedia of the Brain and Brain Disorders] / Carol Turkington (Author), Joseph R. Harris, Ph. D (Author). — 3 edition. — Facts on File, 2009. — P. 292. — 434 p. — (Facts on File Library of Health and Living). — ISBN 978-0816063956.
  28. ↑ Ярошевский, 1996.
  29. ↑ Origins of Neuroscience, 2001, p. 35.
  30. ↑ Origins of Neuroscience, 2001, p. 36.
  31. ↑ Хант, 2009, с. 139-142.
  32. ↑ Anne Myers, Christine Hansen. [books.google.ru/books?id=AZgFmMqpWTUC&pg=PA27&lpg=PA27&dq=Phrenology+Pseudoscientific+practice&source=bl&ots=uWBzXrKB1C&sig=33OIR1BVmO-PwsccUv7ggEzhQuM&hl=en&sa=X&ei=JsoGVevjBau5ygPy54DQCw&redir_esc=y#v=onepage&q=Phrenology%20Pseudoscientific%20practice&f=true Experimental Psychology]. — Wadsworth, 2012. — P. 27. — 640 p. — ISBN 978-0-495-60231-6.
  33. ↑ Хант, 2009, с. 142.
  34. ↑ 1 2 3 Encyclopedia of Counseling, 2008, p. 331.
  35. ↑ Ю. П. Лисицын. ГАЛЛЬ Франц // [бмэ.орг/index.php/%D0%93%D0%90%D0%9B%D0%9B%D0%AC_%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86 Большая Медицинская Энциклопедия].
  36. ↑ [www.krugosvet.ru/enc/medicina/GALL_FRANTS_OZEF.html Энциклопедия Кругосвет/ГАЛЛЬ, ФРАНЦ ЙОЗЕФ]
  37. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 48.
  38. ↑ Encyclopedia of Criminological Theory, 2010, p. 711.
  39. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 61-63.
  40. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 40.
  41. ↑ The Criminal Brain, 2008, p. 56.
  42. ↑ The Murderous Dutch Fiddler, 2010, p. 213-214.
  43. ↑ Антти Ревонсуо. Глава 2. Исторические основы науки о сознании // [books.google.ru/books?id=drIWIPNONpgC&pg=PA74&lpg=PA74&dq=%D0%A5%D0%BE%D1%82%D1%8F+%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F+%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE+%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%8C+%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%BC%D0%B5%D1%88%D0%BA%D0%B0%D0%BC+%D0%BA%D0%B0%D0%BA+%D1%81%D1%83%D0%BC%D0%B0%D1%81%D0%B1%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%B0%D1%8F+%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%B0&source=bl&ots=p3xY44aOrS&sig=AJ9I3nSkdwlEhZC8I97Be4DvsHw&hl=en&sa=X&ei=zOoFVc6yHKT7ywP75oKwBA&redir_esc=y#v=onepage&q=%D0%A5%D0%BE%D1%82%D1%8F%20%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F%20%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%20%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%8C%20%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%BC%D0%B5%D1%88%D0%BA%D0%B0%D0%BC%20%D0%BA%D0%B0%D0%BA%20%D1%81%D1%83%D0%BC%D0%B0%D1%81%D0%B1%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%B0&f=true Психология сознания] / Перевод: А. Стативка, З. С. Замчук. — Санкт-Петербург: Питер, 2013. — С. 73-75. — 336 с. — (Мастера психологии). — ISBN 978-5-459-01116-6.
  44. ↑ Taylor Stoehr. 2. Robert H. Collyer’s Technology of the Soul // [books.google.ru/books?id=McsfBgAAQBAJ&pg=PA30&lpg=PA30&dq=Phrenology+influence+psychiatry&source=bl&ots=pQTNE7u57a&sig=kN34viMEZ4h-3DlEkCi2aU5qbuU&hl=en&sa=X&ei=lHIMVe-zDuHVygO9woLICA&redir_esc=y#v=onepage&q=Phrenology%20influence%20psychiatry&f=true Pseudo-Science and Society in 19th-Century America] / Arthur Wrobel (Editor). — The University Press of Kentucky, 2014. — P. 30. — 256 p. — ISBN 978-0-8131-5544-9.
  45. ↑ Степанов С. С. Френология // Популярная психологическая энциклопедия / Ответственный редактор Е. Басова. — Москва: Эксмо, 2005. — С. 631-633. — 672 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-459-01116-6.
  46. ↑ Козьма Прутков. [www.kozma.ru/works/dramas/phrenolog.htm ЧЕРЕПОСЛОВ, СИРЕЧЬ ФРЕНОЛОГ. Оперетта в трех картинах. Выдержки из творений моего деда]. kozma.ru. Проверено 8 сентября 2013.
  47. ↑ James O'Brien. [books.google.ru/books?id=XeXMlUmVGDwC&pg=PA90&lpg=PA90&dq=sherlock+holmes+phrenology&source=bl&ots=NjqXxSQWKy&sig=mX1enmtpT3JNNpRoBTelgbamArU&hl=en&sa=X&ei=ntr9VNPYF4XhywOJ64GwBQ&redir_esc=y#v=onepage&q=sherlock%20holmes%20phrenology&f=true The Scientific Sherlock Holmes: Cracking the Case with Science and Forensics]. — New York: Oxford University Press, 2013. — P. 89-90. — xx + 175 p. — ISBN 978-0-19-979496-6.
  48. ↑ [420on.cz/magazine/culture/7631-retsenziya-na-film-dzhango-osvobozhdennyy Рецензия на фильм «Джанго освобожденный»]
  49. ↑ [www.openspace.ru/article/816 Судьба зубодера]
  50. ↑ [dokugusfra.com/?p=10090 За Что Я Люблю «Джанго»? 1. Урок по френологии]
  51. ↑ [www.vokrug.tv/article/show/Leonardo_Di_Kaprio_Tarantino_zastavil_zabyt_menya_o_Titanike_36931/ Леонардо Ди Каприо: «Тарантино заставил забыть меня о „Титанике“»]
  52. ↑ James Poskett [www.theguardian.com/science/blog/2013/feb/05/django-unchained-racist-science-phrenology Django Unchained and the racist science of phrenology] // The Guardian, 5.02.2013

Литература

на русском языке
на других языках
  • Bobbie Ticknor. Phrenology // [books.google.ru/books?id=T7rH13P3NKMC&pg=PA709&lpg=PA709&dq=phrenology+is+the+study+of+analyzing+and+predicting&source=bl&ots=1w7kKzbPRJ&sig=2xcGMrAzC9YUlV5NBpyhHWX7FmI&hl=en&sa=X&ei=sawNVbKGCMrnywOnooHYCg&redir_esc=y#v=onepage&q=phrenology%20is%20the%20study%20of%20analyzing%20and%20predicting&f=true Encyclopedia of Criminological Theory] / Francis T. Cullen (Editor), Pamela K. Wilcox (Editor). — 1 edition. — USA: SAGE Publications, 2010. — P. 709-712. — 1240 p. — ISBN 978-1412959186.
  • Stanley Finger. [books.google.ru/books/about/Origins_of_Neuroscience.html?id=_GMeW9E1IB4C&redir_esc=y Origins of Neuroscience: A History of Explorations Into Brain Function]. — New York: Oxford University Press, 2001. — 462 p. — ISBN 978-0195146943.
  • Michael J. Huxford. Phrenology // [books.google.ru/books?id=1QZzAwAAQBAJ&pg=PT362&lpg=PT362&dq=phrenology+encyclopedia&source=bl&ots=mAGlFxGi8C&sig=Cd_n9_kg3kJ1tH8k5_yIEcsh7FQ&hl=en&sa=X&ei=JO39VOiMAsv_ygP8-oDoBA&redir_esc=y#v=onepage&q=phrenology%20encyclopedia&f=true Encyclopedia of Counseling] / Frederick T. L. Leong (Editor). — 1 edition. — USA: SAGE Publication, 2008. — P. 330-331. — 1992 p. — ISBN 978-1412909280.
  • Nicole Rafter. 3. Phrenology. The Abnormal Brain // [books.google.ru/books?id=GK1PKyvkUhoC&pg=PA40&lpg=PA40&dq=But+it+was+in+the+area+of+criminology+that+phrenologists&source=bl&ots=x64yLa1Tw5&sig=LelKrCMVcNFLO0Ubal_PNrSbyvM&hl=en&sa=X&ei=3H4MVfi-FYvfywOOiIHADg&redir_esc=y#v=onepage&q=But%20it%20was%20in%20the%20area%20of%20criminology%20that%20phrenologists&f=true The Criminal Brain: Understanding Biological Theories of Crime]. — NYU Press, 2008. — P. 40-64. — 352 p. — ISBN 978-0814776148.
  • Nicole H. Rafter. The Murderous Dutch Fiddler: Criminology, History, and the Problem of Phrenology // [books.google.ru/books?id=a46w6nAs38cC&pg=PA207&lpg=PA207&dq=The+Murderous+Dutch+Fiddler&source=bl&ots=bbioZwclbT&sig=EpzQoWF5dpaxo4npADF9cT3_B0Y&hl=en&sa=X&ei=3qMVVZjjC6v7ygPolIKwCA&redir_esc=y#v=onepage&q=The%20Murderous%20Dutch%20Fiddler&f=true Criminological Theory: A Text/Reader] / Stephen G. Tibbetts (Author), Craig Hemmens (Author). — SAGE Publications, Inc, 2010. — P. 207-218. — 824 p. — (SAGE Text/Reader Series in Criminology and Criminal Justice). — ISBN 978-1-4129-5037-4.

Ссылки

  • [www.historyofphrenology.org.uk/ The History of Phrenology on the Web By John van Wyhe].

См. также

Отрывок, характеризующий Френология

Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Френология&oldid=77897833»