Фрескобальди, Джироламо

Джироламо Фрескобальди Girolamo Frescobaldi
Джироламо Фрескобальди Гравюра Клода Меллана, 1619
Основная информация
Дата рождения	15 сентября 1583(1583-09-15)
Место рождения	Феррара
Дата смерти	1 марта 1643(1643-03-01) (59 лет)
Место смерти	Рим
Страна	Италия Италия
Профессии	композитор, органист, клавесинист
Инструменты	Орган, клавесин
Жанры	Классическая музыка

Джироламо Фрескоба́льди (итал. Girolamo Frescobaldi, сентябрь 1583, Феррара — 1 марта 1643, Рим) — итальянский композитор, органист и клавесинист. Один из наиболее известных и значительных представителей раннего барокко.

Биография

Джироламо Фрескобальди родился в Ферраре. Первые уроки музыки получил предположительно от отца, музыканта и видного гражданина Феррары. У Джироламо обнаружились способности к игре на органе: он начал брать уроки у придворного органиста и известного мадригалиста Луццаско Луццаски. У Луццаски Джироламо также обучался игре на архиклавесине Н. Вичентино. Фрескобальди называл своего учителя «редким органистом» («organista si raro») и посвятил ему свои каприччио. В возрасте четырнадцати лет Фрескобальди получил звание органиста феррарской Accademia della Morte.

Позже молодой Фрескобальди был принят под покровительство знатной семьи Бентивольо в Ферраре. В 1604 году стал членом Академии Св. Цецилии. Церковник Гвидо Бентивольо, которому была обещана должность в папском дворе, взял Фрескобальди с собой в Рим. В 1607 году композитор был назначен органистом базилики Санта-Мария-ин-Трастевере. Он был зарегистрирован здесь как «органист Джироламо» («Girolamo organista») в период с января по май. В том же году Фрескобальди, сопровождая Гвидо Бентивольо (папского нунция) посетил Фландрию. Предполагают, что в Брюсселе он, возможно, встречался с Питером Филипсом и Петером Корнэ; впрочем, никаких свидетельств влияния их на Фрескобальди нет. С 1608 до самой смерти служил органистом в (римском) соборе Святого Петра, за исключением 1615, когда был органистом в Мантуе, и 1628—1634, когда служил органистом при дворе Медичи во Флоренции.

Творчество

Инструментальные сочинения

Фрескобальди больше всего известен как автор сочинений для органа и клавесина во всех практиковавшихся в его эпоху жанрах. В его наследии токкаты, партиты, ричеркары, фантазии, «канцоны во французском стиле» (итал. canzona francese), каприччио, куранты, пассакалии, чаконы, баллетто, обработки песнопений оффиция и мессы (магнификаты, Kyrie, гимны). Границы между отдельными инструментальными жанрами (в соответствии с барочной традицией) нечёткие.

Инструментальные пьесы Фрескобальди объединял в нотные сборники, которые издавал на протяжении жизни (некоторые сборники вышли посмертно). Хотя принцип составления сборника часто заявлялся в заголовке как жанровый, в действительности в сборник включались пьесы различных жанров. Так, сборник под заглавием «Токкаты в партитуре для клавесина и органа. Книга I» (Toccate d'intavolatura di cimbalo et organo, 1637) включал кроме 12 токкат также 4 партиты, 4 куранты, 3 баллетто, 3 каприччио и др. пьесы. Тематические заголовки сборников произвольны и метафоричны.

Fiori musicali

Так издание, озаглавленное как «Музыкальные цветы» (Fiori musicali, 1635), в действительности содержит три органные мессы, предназначенные для (пышного) инструментального сопровождения католической литургии — в том виде, как это было принято в тогдашней Италии.

Судя по составу сборника Фрескобальди стремился «обеспечить» органное сопровождение для литургически наиболее ходовых служб — любой воскресной (Missa della Domenica), апостольской (Missa degli Apostoli) и богородичной (Missa della Madonna) месс. Каждая из них структурирована одинаково — вероятно, в соответствии с тем, как предписывала традиция украшения мессы в Риме (где Фрескобальди работал органистом). Начало богослужения предваряла (в виде прелюдии) импровизационная токката. Из ординарных частей лишь Kyrie исполнялось alternatim (в сборнике выписаны версеты). После Послания (epistola) звучала канцона. После Credo и на Возношение Даров (elevatio) исполнялись ричеркар и/или токката. И наконец, после Причастия (в качестве постлюдии) звучала канцона. Таким образом, каждый из разделов, обозначенный в оригинальном издании как Missa, следует воспринимать не как цикл инструментальной музыки (в том смысле, как это часто бывало в XIX — XX вв.), а как подборку инструментальных вставок для обычной («вокальной») мессы. В конце Fiori musicali следуют 2 пьесы: «Бергамаска» и Каприччио на тему «Girolmeta», не имеющие никакого отношения к литургии.

Аналогично, рукописный сборник под игривым названием «Цветочки Фрескобальди» (Fioretti di Frescobaldi) ничего не говорит о составе и тематике; в действительности он содержит 11 (инструментальных) канцон и одну токкату. Клавирные пьесы композитор иногда объединял в жанровые циклы — небольшие сюиты («Баллетто, куранта и пассакалия», «Куранта и чакона», «Пассакалия и чакона»).

К большому собранию сочинений Фрескобальди для органа и клавесина примыкает опубликованная в 1628 году «Первая книга инструментальных канцон для всякого рода инструментов» (Il primo libro delle canzoni per sonare con ogni sorte di stromenti),— сборник ансамблевой музыки, в который входят 39 канцон и 2 токкаты. Для канцон (в оригинале без всяких названий) редактор сборника Б. Грасси придумал тематические индивидуальные заголовки — La Bianchina, La Marina, La Nobile, La Tromboncina и т.п..

В инструментальной (реже вокальной) музыке Фрескобальди активно использовал вариации на различные, популярные в его время гармонические модели — романеску, фолию, Руджеро и другие (менее известные модели), и вариации на basso ostinato (в специфической терминологии Фрескобальди — «на чакону» и «на пассакалию»; различие между ними весьма размыто).

Партита Cento

Особенным примером таких вариаций может служить относящаяся к позднему периоду творчества (1637) т.наз. «Партита Cento на пассакалию» (итал. Partite cento sopra passacagli) — одно из наиболее известных и масштабных сочинений Фрескобальди. Партита во многих отношениях загадочна, начиная с заглавия. Некоторые исследователи полагали, что «сто» (итал. cento) относится к количеству вариаций (собств. partite, от parte - часть); впрочем, это объяснение не стало общепризнанным. «Партита 100» исключительна с точки зрения изобретательности в композиционной технике (включая ряд темповых, метроритмических и фактурных метаморфоз избранной для вариаций темы) и форме, напоминающей больше (позднейшую) фантазию, чем традиционный «набор вариаций». Загадочна и её звуковысотная структура (гармония): хроматические модуляции/метаболы здесь охватывают звуковысотный материал в пределах квинтового ряда от des до dis, а тональный план разомкнут — в начале партиты очевидна тоника d, но заканчивается всё сочинение (такой же очевидной) тоникой e.

Вокальные сочинения

Фрескобальди менее известен как автор вокальной музыки, хотя оставил значительное количество сочинений в различных её жанрах. Среди вокальных сочинений — «книга» (сборник из 19 пьес) светских мадригалов для пяти голосов (1608) и 36 латинских мотетов (образцы «второй практики», для 1-3 голосов с basso continuo), бóльшая часть которых была опубликована в сборнике «Liber secundus diversarum modulationum» (1627; публикация сохранилась фрагментарно).

Фрескобальди — автор двух восьмиголосных месс, в основу разработки которых положены популярные светские мелодии: в мессе «sopra l'aria della Monica» — песня 'Монахиня' , в мессе «sopra l'aria di Fiorenza» — песня 'Фьоренца'. Авторство Фрескобальди в двух этих мессах оспаривается.

В 1630 г. вышли две «книги» (сборника, 23+20, всего 43 пьесы) под одинаковым названием «Музыкальные арии» (Arie musicali), для 1-3 голосов и basso continuo (партию которого обычно поручают клавесину и теорбе). «Ариями» здесь называются (1) песни танцевального характера или (2) пьесы в свободной форме (разделы со сменой темпа, мензуры, лада, фактуры), в модном в те времена stile recitativo. Ансамблевые «арии» написаны в имитационной технике; некоторые из них («нетанцевальные») напоминают раннебарочные итальянские мадригалы.

Рецепция

Среди его учеников-органистов был Иоганн Якоб Фробергер, его традиции развивал Георг Муффат. Черты стиля Фрескобальди заметны и в творчестве Микеланджело Росси (раньше считался учеником Фрескобальди, ныне это утверждение оспорено). Органное творчество Фрескобальди ценили Генри Пёрселл и Бах (последний имел у себя копию его сборника «Fiori musicali»).

Издания музыки

• [frescobaldi.music.duke.edu/mod_ed_list.php?-ehdr=fnd Girolamo Frescobaldi: Opere complete], ed. E. Darbellay and others // Monumenti musicali italiani. 11 vls. Milano, 1975–2014.

Литература

• Hammond F. Girolamo Frescobaldi. — Cambridge: Harvard UP, 1983.
• Girolamo Frescobaldi nel quarto centenario della nascita, a cura di S. Durante and Dinco Fabris. Firenze, 1986 (сборник статей).
• Silbiger A. [books.google.ru/books?id=7QZdjtmeurIC&dq=frescobaldi&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Frescobaldi Studies]. — Duke University Press, 1987. — 398 p. — ISBN 9780822307112.
• Klein H. Die Toccaten Girolamo Frescobaldis. — Mainz; London; New York; Paris; Tokyo: Schott, 1989.
• Randel Don M. [books.google.ru/books?id=jEGpMqRcQjIC&pg=PA681&dq=pergolesi&hl=ru&sa=X&ei=fYM5UY7OAs3GPaPagIgO&ved=0CEkQ6AEwBQ#v=onepage&q=frescobaldi&f=false The Harvard Biographical Dictionary of Music]. — Harvard University Press, 1996. — P. 283—284. — ISBN 9780674372993.
• Apel W. 16. Italy // [books.google.ru/books?id=rRvj70n4yY0C&pg=PA448&dq=frescobaldi&hl=ru&sa=X&ei=gQc7UYq4D8GGOLKzgJgD&ved=0CEgQ6AEwBQ#v=onepage&q=frescobaldi&f=false The History of Keyboard Music To 1700]. — Indiana University Press, 1997. — ISBN 9780253211415.
• Place A. de. Girolamo Frescobaldi. — Paris: Fayard, 2002.
• Silbiger A. On Frescobaldis' recreation of the chaconne and the passacaglia // The Keyboard in Baroque Europe. Cambridge, 2003, pp. 1-18.
• Fiori musicali: liber amicorum Alexander Silbiger, ed. by Claire Fontijn and Susan Parisi. Sterling Heights, Mich.: Harmonie Park Press, 2010. XV, 595 p. ISBN 9780899901442.
• Гервер Лариса. [nv.mosconsv.ru/wp-content/media/Gerver_2013_1.pdf Инганни в «Capriccio sopra Ut, Re, Mi, Fa, Sol, La» и «Capriccio sopra La, Sol, Fa, Mi, Re, Ut» Джироламо Фрескобальди] // Научный вестник Московской консерватории. — 2013. — № 1. — С. 116—127.

Ссылки

• [frescobaldi.music.duke.edu/home.php?-link=Home Frescobaldi Thematic Catalogue Online] (ed. by Alexander Silbiger)
• [www.hoasm.org/VC/Frescobaldi.html HOASM: Girolamo Frescobaldi]
• Фрескобальди, Джироламо: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Фрескобальди, Джироламо

Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.