Фриас Аметльер, Томас
| Томас Фриас Аметльер исп. Tomás Frías Ametller 
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 28 ноября 1872 — 9 мая 1873 | |||
| Предшественник: | Педро Моралес | ||
| Преемник: | Адольфо Бальивиан | ||
| |||
| 31 января 1874 — 4 мая 1876 | |||
| Предшественник: | Адольфо Бальивиан | ||
| Преемник: | Иларион Даса | ||
| Вероисповедание: | католик | ||
| Рождение: | 21 декабря 1804 Потоси | ||
| Смерть: | 10 мая 1884 (79 лет) Флоренция | ||
Томас Фриас Аметльер (исп. Tomás Frías Ametller; 1804—1884) — боливийский политический деятель, дважды президент страны в 1872—1873 и 1874—1876 годах. В его честь названа провинция в департаменте Потоси.
Биография
Родился в богатой семье землевладельца в городе Потоси. Занимал пост министра иностранных дел в администрации президента Хосе Бальивиана (1841—1847), был твердым сторонником гражданских свобод и верховенства права. После смерти диктатора Агустина Моралеса Конгресс провозгласил его временным президентом в ноябре 1872. Его главной задачей была организация и проведение выборов. Он с задачей справился, и в мае 1873 года уступил место победителю выборов, Адольфо Бальивиану, сыну бывшего президента, Хосе Бальивиана. Адольфо Бальивиан вскоре тяжело заболел раком и умер в феврале следующего года, проведя в должности всего 9 месяцев. Тогда президентом вновь стал Томас Фриас как председатель Государственного совета. В качестве преемника Бальивиана его срок должен был длиться до 1877 года.
В 1874 году президент подписал соглашение с Чили, которое освободило всех чилийцев и чилийские компании от уплаты налогов за эксплуатацию боливийских ресурсов на побережье Тихого океана. В ответ чилийское правительство, по аналогии, освободил от подобного налога боливийцев. Однако на самом деле экономическое присутствие Боливии в Чили было значительно меньше, чем чилийцев в Боливии. Исходя из этого, соглашение начало рассматриваться как такое, которое не отвечает национальным интересам Боливии. Следующее правительство отменило действие этого соглашения, что привело к катастрофической Тихоокеанской войне.
Несмотря на почти всеобщую симпатию к президенту Фриасу, в стране продолжалось эпоха каудилизма и военного авантюризма в политике. В Санта-Крус-де-ла-Сьерра возник «Клуб равенства» во главе с Андресом Ибаньесом, члены которого в 1875 году попытались совершить переворот. Хотя в боях сгорел президентский дворец, восстание было подавлено. Однако Фриас не пошел по пути репрессий и уже в феврале 1876 года объявил всеобщую амнистию по политическим преступлениям, а также назначил выборы на май того же года[1]. Но 4 мая 1876 года президент был свергнут в результате военного переворота, который возглавил генерал Иларион Даса[2]. По иронии судьбы, в Санта-Крус-де-ла-Сьерра о перевороте узнали с опозданием и успели провести голосование, на котором с большим отрывом победил Даса[2]. Вскоре после этого Томас Фриас покинул страну. Умер во Флоренции в 1884 году.
Напишите отзыв о статье "Фриас Аметльер, Томас"
Примечания
Ссылки
- [www.biografiasyvidas.com/biografia/f/frias_tomas.htm Биография (исп.)]
Отрывок, характеризующий Фриас Аметльер, Томас
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
