Фридебург, Ганс-Георг фон

Ганс-Георг фон Фридебург

Га́нс Гео́рг фон Фри́дебург (нем. Hans-Georg von Friedeburg); 15 июля 1895, Страсбург — 23 мая 1945, Мюрвик-Фленсбург) — немецкий военно-морской офицер, генерал-адмирал (30 января 1945).

Биография

23 декабря 1914 года поступил в ВМФ в звании фенрих.

Первая мировая война

Участник 1-й мировой войны, с 20 декабря 1914 года служил на линейном корабле «Кронпринц». 13 июля 1916 года произведен в лейтенанты.

4 декабря 1917 года перешел в подводный флот и с 20 июня по 27 ноября 1918 года служил вахтенным офицером на подлодке U-114. За боевые отличия награждён Железным крестом 1-го и 2-го класса.

С 28 ноября 1918 года в инспекции подводного флота.

С 16 декабря 1918 года вахтенный офицер на легком крейсере «Регенсбург», с 16 октября 1919 года — крейсера «Кёнигсберг».

Межвоенная служба

С 1 июня 1920 года адъютант корабельной кадрированной дивизии «Нордзее», с 7 сентября 1920 года — на крейсере «Гамбург». С февраля 1922 года служил в частях береговой обороны. С 21 декабря 1924 по 1 апреля 1925 года и с 30 мая 1925 по 30 июня 1927 года — вахтенный и торпедный офицер на крейсере «Гамбург», в 1925 году инструктор торпедной школы.

С 23 апреля 1929 года офицер связи ВМС при командующем I военным округом (Восточная Пруссия).

С 16 июня 1932 года состоял референтом при Курте фон Шлейхере. 1 февраля 1933 года назначен адъютантом Эриха Редера и 1 апреля произведен в капитаны 3-го ранга.

С 1934 года — в штабе командования флота, затем военно-морской адъютант военного министра Вернера фон Бломберга.

С 30 сентября 1936 1-й офицер легкого крейсера «Карлсруэ». С 17 марта 1938 года офицер Адмирал-штаба при командующем германскими ВМС в Испании. Со 2 ноября 1938 года офицер Адмирал-штаба при штабе командующего охраной Северного моря.

6 февраля 1939 года переведен в распоряжение командующего подводным флотом. Ближайший сотрудник Карла Дёница. С 6 июня по 8 июля 1939 года командовал подлодкой U-27.

Вторая мировая война

С 25 сентября 1939 года начальник Организационного отдела штаба командующего подводным флотом.

С 12 сентября 1941 года — 2-й командующий подводным флотом. После назначения Дёница главнокомандующим ВМС Фридебург 30 января 1943 года был назначен командующим адмиралом подводным флотом (Дёниц сохранил за собой пост командующего подводным флотом), фактически в руках Фридебурга сосредоточилось все руководство подводными силами Германии. Пользовался безусловным доверием и поддержкой Дёница.

17 января 1945 награждён Рыцарским крестом за военные заслуги с мечами.

После назначения Дёница рейхспрезидентом Германии Фридебург с 1 мая 1945 года являлся главнокомандующим германским ВМС. 4 мая 1945 года подписал Акт о частичной капитуляции вермахта на северном пространстве Германии. 7 мая 1945 года вместе с генералом Альфредом Йодлем в Реймсе подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии. 9 мая 1945 года, по требованию советского командования, не признавшего капитуляцию 7 мая, вместе с генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем и генерал-полковником авиации Гансом-Юргеном Штумпфом подписал в Потсдаме Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Затем вернулся в штаб-квартиру правительства Дёница в морском училище в Мюрвике.

Перед арестом правительства покончил жизнь самоубийством.

Литература

• Heinz-Ludger Borgert. Generaladmiral Hans-Georg von Friedeburg. — Darmstadt: Primus Verlag, 1998. — P. 55–62. — (Hitlers militärische Elite. Vom Kriegsbeginn bis zum Weltkriegsende). — ISBN 3-89678-089-1.  (нем.)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ганс Георг фон Фридебург

Отрывок, характеризующий Фридебург, Ганс-Георг фон

– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».