Фридрих Франц IV (великий герцог Мекленбург-Шверина)

Фридрих Франц IV Friedrich Franz IV<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
великий герцог Мекленбург-Шверинский
10 апреля 1897 — 14 ноября 1918
Предшественник:	Фридрих Франц III
Преемник:	нет
Рождение:	9 апреля 1882(1882-04-09) Палермо, Сицилия
Смерть:	17 ноября 1945(1945-11-17) (63 года) Фленсбург, Германия
Род:	Мекленбургский дом
Отец:	Фридрих Франц III
Мать:	Анастасия Михайловна
Супруга:	Александра
Дети:	Фридрих Франц, Христиан Людвиг, Ольга, Тира, Анастасия
Награды:

Фридрих Франц IV (нем. Friedrich Franz IV; 9 апреля 1882, Палермо — 17 ноября 1945, Фленсбург) — последний великий герцог Мекленбург-Шверинский с 10 апреля 1897 года (в 1897—1901 годах под опекой своего дяди, регента герцога Иоганна Альбрехта, с 1901 года — самостоятельно), сын великого герцога Фридриха Франца III и великой княгини Анастасии Михайловны, правнук российского императора Николая I, прусский генерал кавалерии (13 сентября 1911).

Окончил дрезденскую гимназию и Боннский университет. С семьёй часто гостил в Петербурге у своего деда, великого князя Михаила Николаевича.

7 июня 1904 года женился на принцессе Александре Брауншвейг-Люнебургской.

Принимал участие в Первой мировой войне и был награждён Железным крестом.

14 ноября 1918 года отрёкся от престола. Последующие годы жизни провёл в замке Людвигслуста.

Дети

• Фридрих Франц (1910—2001)
• Христиан Людвиг (1912—1996)
• Ольга (1916—1917)
• Тира (1919—1981)
• Анастасия (1922—1979)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Фридрих Франц IV (великий герцог Мекленбург-Шверина)

В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.