Фридрих III (император Германии)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фридрих III
Friedrich III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Пруссии
9 марта 1888 года — 15 июня 1888 года
Предшественник: Вильгельм I
Преемник: Вильгельм II
Германский император
9 марта 1888 года — 15 июня 1888 года
Предшественник: Вильгельм I
Преемник: Вильгельм II
 
Вероисповедание: лютеранство
Рождение: 18 октября 1831(1831-10-18)
Потсдам, Королевство Пруссия
Смерть: 15 июня 1888(1888-06-15) (56 лет)
Потсдам, Германская империя
Место погребения: Фриденскирхе, Потсдам
Род: Гогенцоллерны
Отец: Вильгельм I
Мать: Августа Веймарская
Супруга: Виктория Великобританская
Дети: Вильгельм II, Шарлотта, Генрих, Сигизмунд, Виктория, Вальдемар, София, Маргарита
 
Награды:

Фри́дрих III (Фридрих Вильгельм Николай Карл Прусский, нем. Friedrich III., Friedrich Wilhelm Nikolaus Karl von Preußen; 18 октября 1831 года, Потсдам, Пруссия, — 15 июня 1888 года, Потсдам, Германская империя) — германский император (кайзер) и король Пруссии с 9 марта 1888 года, прусский генерал-фельдмаршал (28 октября 1870), русский генерал-фельдмаршал (1872). Кронпринц Фридрих считался одним из самых многообещающих престолонаследников Европы, но взошёл на престол, будучи уже смертельно больным, и царствовал всего 99 дней.





Биография

Кронпринц

Образование кронпринца было поручено археологу Эрнсту Курциусу, с которым Фридриха связывали тёплые отношения в течение всей жизни. В 1849—1852 годах кронпринц изучал право в Боннском университете.

В 1861 году, после вступления отца на престол, получил титул кронпринца Пруссии и в качестве такового командовал войсками своей страны в Прусско-австрийской войне 1866 года и Франко-прусской войне. Обладал полководческим талантом, сыграл ключевую роль в победе над австрийцами при Садове. Пользовался большой популярностью в армии и народе как «Наш Фриц» (нем. Unser Fritz). После победы во Франко-прусской войне (1871) Фридрих, ставший уже наследником престола новой Германской империи, получил жезл русского генерал-фельдмаршала.

В силу своих либеральных взглядов конфликтовал с канцлером Бисмарком. Был противником усиления конфронтации в Европе, поддерживал внутригерманскую интеграцию. Однако Бисмарк удерживал его от какого-либо реального влияния на политику.

Кайзер

Когда 9 марта 1888 года умер император Вильгельм I, его преемник Фридрих был уже смертельно болен раком гортани. Из-за ошибочного диагноза, поставленного Фридриху в 1887 году, не была проведена операция, которая могла бы остановить рост опухоли. Почти год кронпринц провёл на лечении в Англии, Тироле и, наконец, в Сан-Ремо, откуда вернулся в Германию, уже став императором. За месяц до вступления на престол хирург Фридрих фон Браман выполнил кронпринцу трахеостомию, после которой тот утратил возможность говорить и общался с окружающими письменно. Его лечением также занимался Эрнст фон Бергманн.

По совету оставшегося в должности канцлера Бисмарка кайзер Фридрих в качестве династического номера принял не IV (отсылающий к традициям Священной Римской империи, последним императором которой с таким именем был Фридрих III), а III (продолжив нумерацию прусских королей после Фридриха II Великого). За 99 дней царствования умирающий император в государственных делах успел только отправить в отставку неэффективного консерватора, министра внутренних дел Роберта Виктора фон Путткаммера (за шесть дней до смерти, 9 июня). Так 1888 год стал в Германии годом трёх императоров.

Оценки

Фридрих и его супруга считались четой с либеральными симпатиями. Наследник обсуждал возможные планы политических реформ с тёщей, британской королевой Викторией. Впоследствии Вильгельм II предпочитал ссылаться в качестве образца на деда, Вильгельма I (получившего при нём официальный эпитет «Вильгельм Великий»), не упоминая отца. Многие политики и историки[кто?] говорили и тогда, и особенно после начала Первой мировой войны, что если бы Фридрих III и погибший через полгода после него 30 января 1889 года либерально настроенный австрийский кронпринц Рудольф прожили долго, судьба Европы могла бы повернуться иначе, и политика Германии с Австрией не привела бы к Первой мировой войне[1]. Тем не менее, высказывается[кем?] также мнение, что либерализм и миролюбие Фридриха и масштаб реформ, которые он мог бы предпринять, преувеличены по контрасту с деятельностью Вильгельма IIК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3454 дня].

Культурная деятельность

Кронпринц был инициатором создания художественного музея в Берлине, открытого через 16 лет после его смерти (1904) в день его рождения под названием «Музей императора Фридриха». С 1956 года он называется Музеем Боде по имени искусствоведа Вильгельма фон Боде, руководившего сбором первой коллекции для музея.

Семья

В 1858 году женился на принцессе Виктории, старшей дочери британской королевы Виктории. В этом браке родилось восемь детей:

Именно после свадьбы Фридриха и Виктории в Европе получил широкую популярность написанный ещё в 1842 году свадебный марш Феликса Мендельсона.

Награды

Напишите отзыв о статье "Фридрих III (император Германии)"

Примечания

  1. Frank Tipton (2003). A History of Modern Germany Since 1815. London: Continuum International Publishing Group. ISBN 978-0-8264-4910-8, p. 175—176. [books.google.com/books?id=6jgCcG3fQrMC]

Ссылки

  • [www.deutsche-schutzgebiete.de/kaiser_friedrich.htm Kaiser Friedrich III] (нем.)


Предшественник:
Вильгельм I
германский император,
король Пруссии

9 марта — 15 июня 1888
Преемник:
Вильгельм II

Отрывок, характеризующий Фридрих III (император Германии)

Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.