Фридрих II (герцог Саксен-Гота-Альтенбурга)
| Фридрих II Саксен-Гота-Альтенбургский Friedrich II. von Sachsen-Gotha-Altenburg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 12 августа 1691 — 23 марта 1732 | |||
| Предшественник: | Фридрих I Саксен-Гота-Альтенбургский | ||
| Преемник: | Фридрих II Саксен-Гота-Альтенбургский | ||
| Рождение: | 28 июля 1676 Гота | ||
| Смерть: | 23 марта 1732 (55 лет) Альтенбург | ||
| Место погребения: | дворец Фриденштайн, Гота | ||
| Род: | Эрнестинская линия Веттинов | ||
| Отец: | Фридрих I Саксен-Гота-Альтенбургский | ||
| Мать: | Магдалена Сибилла Саксен-Вейсенфельсская | ||
| Супруга: | Магдалена Августа Ангальт-Цербстская | ||
| Дети: | Фридрих III Вильгельм Иоганн Август Кристиан Вильгельм Людвиг Эрнст Мориц Фридерика Августа Иоганн Адольф | ||
Фридрих II Саксен-Гота-Альтенбургский (нем. Friedrich II. von Sachsen-Gotha-Altenburg; 28 июля 1676, замок Фриденштайн, Гота — 23 марта 1732, Альтенбург) — тюрингенский правитель из эрнестинской линии Веттинов, побочной линии Саксен-Гота-Альтенбург.
Биография
Фридрих II — сын герцога Фридриха I Саксен-Гота-Альтенбургского и его супруги Магдалены Сибиллы Саксен-Вейсенфельсской.
На момент смерти отца Фридрих II был малолетним, регентом при нём (до декабря 1693 года) выступали герцоги Бернгард I Саксен-Мейнингенский и Генрих Саксен-Рёмхильдский. В 1693 году после поездки в Нидерланды и Англию Фридрих был объявлен императором совершеннолетним и стал самостоятельно править в Саксен-Гота-Альтенбурге.
Фридрих II — правитель эпохи барокко, любитель роскоши, содержание его двора и постоянного войска требовало больших финансовых вложений. Поэтому Фридрих сдавал своих солдат в аренду другим князьям, что закончилось для него большими проблемами, поскольку в 1702 году он сдал свои войска в аренду Людовику XIV, которые тот отправил на войну с императором.
Во внутренней политике Фридрих II в основном продолжил линию своего отца. Он основал приют для сирот в Альтенбурге в 1715 году, тюрьму и сумасшедший дом в Кале в 1726 году, а также монастырь Святой Магдалены для дворянок в 1705 году. За 100 тысяч талеров из собственных средств он выкупил знаменитую нумизматическую коллекцию князя Антона Гюнтера II Шварцбург-Арнштадтского, которая легла в основу существующего поныне монетного кабинета в замке Фриденштайн.
С 1697 года Фридрих II возглавлял правление евангелической церкви Саксонского курфюршества, после того, как курфюрст Саксонии Август Сильный перешёл в католическую веру, чтобы взойти на польский трон.
Память о Фридрихе II также хранит построенный им в своём городе-резиденции Готе дворец Фридрихсталь. Этот летний дворец был построен в 1708—1711 годах к востоку от укреплений Фриденштайна герцогским архитектором Вольфом Кристофом Цорном фон Плобсгеймом по образцу Версальского дворца. За барочным зданием в три флигеля разместился барочный сад со статуями, фонтанами и гротом, который до настоящего времени не сохранился.
При Фридрихе II территория его владений увеличилась за счёт части герцогства Саксен-Кобург (линия угасла в 1699 году), Саксен-Эйзенберг (линия угасла в 1707 году) и Саксен-Рёмгильд (линия угасла в 1710 году), что однако обернулось для него длительными наследными конфликтами с другими представителями эрнестинской линии и закончилось лишь после решения, принятого императором Священной Римской империи в 1755 году.
Семья
В 1695 году Фридрих II женился на Магдалене Августе Ангальт-Цербстской, дочери князя Карла Вильгельма Ангальт-Цербстского. У супругов родилось 18 детей из которых выжило семь сыновей и две дочери:
- София (1697—1703)
- Фридрих III (1699—1772), герцог Саксен-Гота-Альтенбурга, женат на принцессе Луизе Доротее Саксен-Мейнингенской (1710—1767)
- Вильгельм (1701—1771), женат на принцессе Анне Шлезвиг-Гольштейн-Готторпской (1709—1758)
- Карл Фридрих (1702—1703)
- Иоганн Август (1704—1767), женат на графине Луизе Рейсс-Шлейцской (1726—1773)
- Кристиан (1705)
- Кристиан Вильгельм (1706—1748), женат на графине Луизе Рейсс-Шлейцской (1726—1773)
- Людвиг Эрнст (1707—1763)
- Эмануэль (1709—1710)
- Мориц (1711—1777), правитель Саксен-Эйзенаха
- София (1712)
- Карл (1714—1715)
- Фридерика (1715—1775), замужем за герцогом Иоганном Адольфом II Саксен-Вейсенфельским (1685—1746)
- Магдалена Сибилла (1718)
- Августа (1719—1772), замужем за принцем Уэльским Фредериком (1707—1751)
- Иоганн Адольф (1721—1799)
Напишите отзыв о статье "Фридрих II (герцог Саксен-Гота-Альтенбурга)"
Литература
- August Beck: Friedrich II., Herzog von Sachsen-Gotha und Altenburg. In: Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 8, Duncker & Humblot, Leipzig 1878, S. 3-5.
Отрывок, характеризующий Фридрих II (герцог Саксен-Гота-Альтенбурга)
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
