Фридрих I (маркграф Бранденбург-Ансбаха)
Поделись знанием:
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
| Фридрих I | |
| Место погребения: | Хайльсброннский монастырь |
|---|---|
Фридрих I (нем. Friedrich V. von Brandenburg, «der Ältere»; 8 мая 1460, Ансбах — 4 апреля 1536, Ансбах) — маркграф Бранденбург-Ансбаха с 1486 года, маркграф Бранденбург-Кульмбаха с 1495 года, из династии Гогенцоллернов. Старший сын курфюрста Бранденбурга Альбрехта III от брака с его второй женой Анной Саксонской (дочери курфюрста Фридриха II). Его сводным братом был курфюрст Бранденбурга Иоганн Цицерон.
В 1486 году Фридрих получил в наследство от отца княжество Ансбах, а в 1495 году от своего младшего брата Зигмунда Бранденбург-Кульмбахского — Бранденбург-Кульмбах.
Из-за расточительного образа жизни, приведшего к образованию долгов, и взрывного характера в 1515 году Фридрих был смещён своими сыновьями Казимиром и Георгом, и провёл 13 лет в заключении.
Семья
14 января 1479 года во Франкфурте-на-Одере Фридрих женился на Софии Ягеллонке (1464—1512), дочери польского короля Казимира IV. У них родилось 17 детей:
- Елизавета (1480—1480)
- Казимир (1481—1527)
- Маргарита (1483—1532)
- Георг (1484—1543), женат трижды: на Беатрисе де Франгепан, на Гедвиге Мюнстерберг-Эльсской и Эмилии Саксонской
- София (1485—1537), замужем за Фридрихом II Лигницким
- Анна (1487—1539), замужем за Вацлавом II Цешинским
- Барбара (1488—1490)
- Альбрехт (1490—1568), великий магистр Тевтонского ордена, герцог Пруссии, женат на Доротее Датской, затем на Анне Марии Брауншвейг-Каленберг-Гёттингенской
- Фридрих (1491—1497)
- Иоганн (1493—1525), вице-король Валенсии, женат на Жермене де Фуа
- Елизавета (1494—1518), замужем за Эрнстом Баден-Дурлахским
- Барбара (1495—1552), замужем за Георгом III Лейхтенбергским
- Фридрих (1497—1536), каноник вюрцбургский и зальцбургский
- Вильгельм (1498—1563), архиепископ Рижский
- Иоганн Альбрехт (1499—1550), архиепископ Магдебургский
- Фридрих Альбрехт (1501—1504)
- Гумпрехт (1503—1528), домицелларий Бамбергерский
Напишите отзыв о статье "Фридрих I (маркграф Бранденбург-Ансбаха)"
Примечания
Отрывок, характеризующий Фридрих I (маркграф Бранденбург-Ансбаха)
– Видел.– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
