Фрид, Альфред Герман

Альфред Герман Фрид
Место рождения:	Вена, Австрийская империя
Гражданство:	Австро-Венгрия, Австрия
Род деятельности:	журналист, пацифист
Язык произведений:	немецкий
Награды:	Нобелевская премия мира (1911)

Альфред Герман Фрид (нем. Alfred Hermann Friede, 11 ноября 1864 — 5 мая 1921) — австрийский журналист и пацифист еврейского происхождения, лауреат Нобелевской премии мира за 1911 год (совместно с Тобиасом Ассером).

Биография

Фрид окончил школу в пятнадцатилетнем возрасте и начал работу в книжном магазине Вены. В 1883 году переехал в Берлин. С 1892 года начал издавать журнал «Долой оружие» совместно с Бертой Зуттнер. Спустя три года начал выходить новый антивоенный журнал Фрида — «Стража мира» (Die Friedenswarte). В 1892 году выступил одним из основателей антивоенного движения Германии. Фрид активно выступал за ограничение вооружений и разработку системы международного права. В 1911 году совместно с Тобиасом Ассером он был удостоен Нобелевской премии мира за свою интернациональную деятельность. Скончался в 1921 году в Вене.

Изображён на австрийской почтовой марке 1989 года.

Избранные работы

• Handbuch der Friedensbewegung. 1905
• Die Grundlagen des revolutionären Pacifismus. 1908
• Das internationale Leben der Gegenwart. 1908
• Handbuch der Friedensbewegung. В 2-х томах, 1911 и 1913
• Kurze Aufklärungen über Wesen und Ziel des Pacifismus. 1914
• Der Weltprotest gegen den Versailler Frieden. 1919

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Альфред Герман Фрид
• [n-t.proc.ru/nl/mr/fried.htm Альфред Фрид] — биография  (рус.)
• [nobelprize.org/nobel_prizes/peace/laureates/1911/fried-bio.html Биография на Nobelprize.org]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Фрид, Альфред Герман

– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.