Фрид, Валерий Семёнович

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Фрид и Фридлянд

Валерий Фрид
Имя при рождении:	Валерий Семёнович Фрид
Дата рождения:	13 января 1922(1922-01-13)
Место рождения:	Томск
Дата смерти:	7 сентября 1998(1998-09-07) (76 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Профессия:	сценарист

Валерий Семёнович Фрид (13 января 1922, Томск — 7 сентября 1998, Москва) — советский и российский драматург, киносценарист. Член Союза писателей СССР (с 1964).

Биография

Детство и юность

Валерий Фрид родился в семье профессора, директора Белорусского института микробиологии и эпидемиологии Семёна Марковича Фрида. Мать — Елена Петровна Высоцкая. Изначально фамилия его предков по мужской линии была Фридлянд. Вскоре после рождения Валерия семья переехала в Москву. В школе Валерий подружился с Юлием Дунским, учившимся в параллельном классе. Их имена привычно упоминали всегда вместе — Фрид и Дунский. В дальнейшем Валерий Фрид и Юлий Дунский вместе учились во ВГИКе (с 1940 года, Фрид учился на сценарном факультете), ушли в армию, вместе были репрессированы по одному делу, вместе вернулись, вместе писали сценарии, жили в одном доме, в одном подъезде, на одном этаже. Так продолжалось до смерти Юлия Дунского 23 марта 1982 года..

В 1941 году, после начала Великой Отечественной войны, семья Валерия Фрида была эвакуирована в Алма-Ату. После возвращения в Москву в 1943 год Валерий продолжил учёбу во ВГИКе. В 1944 году, сдав досрочно экзамены по теоретическому курсу, ушёл добровольцем на фронт.

Арест и отбывание срока

19 апреля 1944 года был арестован по обвинению в принадлежности к антисоветской молодёжной группе и в террористических намерениях.

По этому же делу проходили студенты московских высших учебных заведений. Всего было арестовано 13 молодых людей — друзей, собиравшихся у одной из своих подруг в комнате коммунальной квартиры на Арбате. Среди них были Марк Коган и Юлий Дунский, а также дочь ранее репрессированного и расстрелянного А. С. Бубнова. По одной из версий основной целью ареста молодёжной группы была именно она, а остальные попали за компанию. В этой же молодой компании были также будущий профессор Московского физико-технического института Михаил Левин, Нина Ермакова (после освобождения вышедшая замуж за Виталия Гинзбурга) и другие. Группе вменялась подготовка покушения на Сталина во время его проезда по Арбату в Кремль.

После ареста Фрид был отправлен в Лубянскую, затем переведён в Бутырскую тюрьму. Среди допрашивавших следователей — старший лейтенант Н. Н. Макаров, майор Райцес. Валерий Фрид пребывал в одиночной камере, сидел в карцере. Далее — переведён в общую камеру. Была попытка самоубийства. После окончания следствия, Особое Совещание при НКВД СССР приговорило Фрида к 10 годам ИТЛ и два года ссылки (ст. 58 УК РСФСР, пункты 10, 11).

1945, май — 1950-й (?) — Пересыльная тюрьма на Красной Пресне. Столкновение с уголовниками. Отправка этапом в товарных вагонах. Прибытие в Каргопольлаг (станция Кодино Архангельской области). Работа на строительстве нового лагпункта. Свидание с отцом. Знакомство с П. И. Якиром. Побег заключённых-норвежцев. Отказ от сотрудничества с НКВД. Перевод в 15-й лагпункт Ерцево. Вологодская пересыльная тюрьма.

1950 (?) — Инта. Минлаг. Знакомство и дружба с А. Я. Каплером. Встреча в лагере с Ю. Дунским. Концерты лагерной художественной самодеятельности, кинофильмы.

1953 — Смерть И. В. Сталина. Изменения в лагерном режиме. Знакомство с В. И. Сталиным.

После освобождения

8 января 1954 был освобождён из лагеря по окончании срока. С 1954 года отправлен на вечное поселение в Инту (Коми АССР). Работал дежурным на водокачке, бухгалтером ОТС; было свидание с матерью.

28 мая 1956 года был реабилитирован и в 1957 году вернулся в Москву; защитил диплома во ВГИК.

В период с 1957 и до смерти Ю. Т. Дунского в 1982 году совместно работал с ним над сценариями.

В 1987 году совместно с кинодраматургами В. Черных и Э. Володарским создал студию «Слово» на киностудии «Мосфильм», где стал работать редактором.

В. Фрид и Ю. Дунский похоронены рядом на московском Донском кладбище.

В 1998 году для наиболее талантливых студентов сценарного факультета ВГИК студией «Слово» учреждена стипендия Дунского и Фрида.

Произведения

Драматургия

• «Ровесник века»: Киносценарий. — М., 1961 (Библиотека кинодраматургии). В соавторстве С Ю. Т. Дунским
• Семь нянек: Кинокомедия. — М., 1962 (Библиотека кинодраматургии). В соавторстве с Ю. Т. Дунским
• «Жили-были старик со старухой»: Киносценарий. — М., 1964 (Библиотека кинодраматургии). В соавторстве с Ю. Т. Дунским
• «Служили два товарища». — М., 1969 (Библиотека кинодраматургии). В соавторстве с Ю. Т. Дунским
• «Избранные сценарии». — М., 1975. В соавторстве с Ю. Т. Дунским
• Псевдоним: «Лукач». — М., 1978. В соавторстве с Ю. Т. Дунским
• «Экипаж»: Киносценарий. — М., 1981 (Библиотека кинодраматургии). В соавторстве с Ю. Т. Дунским, А. Миттой, Б. Уриновским

Мемуары

• Валерий Фрид «58 с половиной, или Записки лагерного придурка» — Воспоминания В. С. Фрида о лагерных годах

Фильмография

• 1957 — Случай на шахте восемь
• 1962 — Семь нянек
• 1962 — Шестнадцатая весна
• 1964 — Жили-были старик со старухой
• 1964 — Непридуманная история
• 1965 — Сегодня — новый аттракцион
• 1968 — Старая, старая сказка
• 1968 — Всего одна жизнь
• 1968 — Служили два товарища
• 1969 — Гори, гори, моя звезда
• 1970 — Красная площадь
• 1971 — Тень
• 1973—1974 — Высокое звание
• 1975 — Всадник с молнией в руке
• 1976 — Сказ про то, как царь Пётр арапа женил
• 1978 — Вдовы
• 1976 — Псевдоним: Лукач
• 1977 — Талант (телефильм)
• 1978 — Человек меняет кожу
• 1979 — Шерлок Холмс и доктор Ватсон
• 1979 — Экипаж
• 1980 — Овод
• 1981 — Не бойся, я с тобой!
• 1982 — Сказка странствий
• 1983 — Каждый десятый
• 1983 — Приключения маленького Мука
• 1984 — И вот пришёл Бумбо…
• 1987 — Сказка про влюблённого маляра
• 1990 — Смерть в кино
• 1990 — Затерянный в Сибири
• 1992—1994 — Горячев и другие
• 2000 — Воспоминания о Шерлоке Холмсе
• 2005 — Время собирать камни

Награды

• Премию «Ника» за 1995 год, полученную Фридом в номинации «Честь и достоинство», в равной степени разделяет и, не доживший до этого дня, его друг.
• Награждён орденом Знак Почёта, медалями. Лауреат Всесоюзного конкурса киносценаристов, посвящённый 100-летию со дня рождения В. И. Ленина (1970). Лауреат Золотой медали им. А. Довженко (1974). Заслуженный деятель искусств РСФСР (1976). Лауреат премии «Ника» в номинации «Честь и достоинство» (1995).

Семья

• Отец — Семён Маркович Фрид (1891—1946) — советский микробиолог, профессор.
• Двоюродный брат — Иосиф Бенцианович Фридлянд (1907—1981) — советский учёный-биохимик, доктор биологических наук, профессор.

Ссылки

• Фрид, Валерий Семёнович (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.krugosvet.ru/articles/100/1010074/1010074a1.htm В. С. Фрид в Энциклопедии «Кругосвет»]
• [seance.ru/category/names/frid/ Валерий Фрид на сайте журнала «Сеанс»]
• [www.krugosvet.ru/articles/100/1010074/1010074a1.htm ФРИД, ВАЛЕРИЙ СЕМЁНОВИЧ]. Автор Евгений Перемышлев
• [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/author.xtmpl?id=101 Фрид Валерий Семёнович. Проект «Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы»]
• [www.big-library.info/?act=bookinfo&book=1870 Книга «58 с половиной, или Записки лагерного придурка»]

Отрывок, характеризующий Фрид, Валерий Семёнович

– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.