Фрилинг, Фриз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Фриз Фрилинг, настоящее имя Изадор Фрилинг (21 августа 1906 года, Канзас-Сити, Миссури, США — 26 мая 1995 года, Лос-Анджелес, Калифорния), — американский аниматор, художник-мультпликатор, режиссёр и продюсер более чем 300 мультфильмов, известный в первую очередь своей работой над сериями короткометражных мультфильмов Looney Tunes и Merrie Melodies производства студии Warner Brothers.

Фрилинг присоединился к студии Warner Brothers в качестве ведущего аниматора в 1930 году, до этого успев поработать на студии Уолта Диснея и в United Film Ad Service, где начал свою карьеру. Уже в 1933 году он стал главным режиссёром подразделения студии Warner Bros. Cartoons и разработал технику синхронизации движения мультипликационных персонажей с музыкой для серий мультфильмов Looney Tunes и Merrie Melodies.

Для этих серий мультфильмов, которые изначально были разработаны для музыкального портфолио студии, он создал или переработал целый ряд персонажей, многие из которых стали впоследствии главными героями этих мультфильмов: Багз Банни, Порки Пиг, Неуправляемый Сэм, Кот Сильвестр, Твити, Спиди Гонсалес. Он выиграл четыре премии «Оскар» за лучший анимационный короткометражный фильм, работая в Warner Brothers, и в течение периода работы в ней создал больше мультфильмов, чем любой другой её режиссёр, — 266.

В 1963 году, когда Warner Brothers закрыло подразделение по созданию мультфильмов, он совместно со своим партнёром Де Пати основал студию DePatie-Freleng Enterprises, в которой был продюсером и режиссёром телевизионных и театральных мультфильмов и короткометражных фильмов. Он создал образ Розовой пантеры для анимированных титров к фильму «Розовая пантера», а затем использовал персонажа для серии мультфильмов, выпускаемых его студией. Он выиграл свою пятую премию «Оскар» за первый мультфильм этой серии, The Pink Phink (1964), и продолжал производить мультфильмы о Розовой Пантере вплоть до выхода на пенсию в 1981 году.


Напишите отзыв о статье "Фрилинг, Фриз"

Отрывок, характеризующий Фрилинг, Фриз

– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.