Фриули
Фриуль, совр. итал. Фриули, в старину Фурлания (фриульск. Friûl, итал. Friuli) — историческая область на севере Италии, ныне в составе региона Фриули-Венеция-Джулия, со своей собственной культурой. Основное население — фриулы, носители фриульского языка. Главный город — Удине, другие исторические центры — Гориция и Порденоне.
История
Регион получил политическую идентичность при лангобардах, которые создали здесь крупное герцогство со столицей в городе Фриуль (лат. Forum Julii), от которого и происходит название области.
Карл Великий учредил на месте покорённого герцогства буферную Фриульскую марку, призванную обезопасить его владения от славян Крайны. В конце XI века власть немцев ослабевает, ибо большая часть Фриули подчиняется патриарху аквилейскому Поппо.
Затем постепенно, разными средствами (добровольное соглашение с дворянством и городами, завоевание и пр.), Фриули переходит во владение Венецианской республики. Переходя из рук в руки, по разным мирным договорам (в 1797 г. — к Австрии, в 1805 г. — к Италии, в 1809 г. — к иллирийским провинциям, в 1814 г. — к Австрии), Фриули по результатам австро-итальянской войны 1866 года был наконец воссоединен с Италией.
Из Фриули ведёт своё происхождение старинный танец форлан[en].
См. также
Напишите отзыв о статье "Фриули"
Отрывок, характеризующий Фриули
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
