Фрич-Моджевский, Анджей

Анджей Фрич-Моджевский
Анджей Фрич-Моджевский на картине Яна Матейко «Люблинская уния»
Имя при рождении:	Andrzej Piotr Modrzewski
Род деятельности:	мыслитель
Место рождения:	Вольбуж
Подданство:	Королевство Польское
Место смерти:	Вольбуж

А́нджей Фрич-Модже́вский (польск. Andrzej Frycz Modrzewski, лат. Andreas Fricius Modrevius; 20 сентября 1503—1572) — польский обще­ственный деятель, религиозный реформатор и политический мыслитель. Отстаивал всеобщее равенство перед законом, выступал за сильную королевскую власть, создание польской церкви и секуляризацию образования.

Биография

Родился в Вольбуже в семье местного войта Якуба Моджевского (1477–1529) герба «Ястржембец», пользовавшегося придомком «Фрич», который получил от второго имени деда — Анджея Фредерика, происходившего, вероятно, из Силезии. В возрасте 11 лет Анджей был отправлен в Краков, где учился в местной приходской школе. В 1517 году поступил на учёбу в Краковскую Академию, 13 декабря 1519 года закончил учёбу, получив степень бакалавра.

Около 1522 года принял духовный сан и начал работу в канцелярии примаса Польши Яна Ласского, а позже епископа гнезненского Яна Латальского. С 1539 года служил в канцелярии племянника Яна Ласского, также примаса Польши Яна Ласского-младшего. Некоторое время посещал лекции в Виттенбергском университете, где под влиянием Филиппа Меланхтона воспринял идеи Реформации, изу­чал церковное и государственное право. В 1541 году вернулся в Польшу, жил в Кракове, где познакомился с писателем Николаем Реем.

С 1547 года был секретарём короля польского и великого князя литовского Сигизмунда Старого. Будучи сторонником радикальных религиозных течений, был уличён в ереси и лишён должности, но в его защиту выступил сам Сигизмунд, издав на сейме 1556 года охранную грамоту на его имя. Тем не менее, в 1553 году он вышел в отставку и занял должность войта в родном Вольбуже.

В 1560 году женился на Ядвиге Каменьской, несмотря на то, что был священником. За это, а также за реформаторскую деятельность в 1569 году он был лишён должности войта. Под конец жизни приблизился к арианскому движению. Имел троих детей: Анджея, Эльжбету и Люцию. Умер во время мора осенью 1572 году в Вольбуже. Место его захоронения доподлинно неизвестно.

Взгляды и творчество

Кроме реформационных идей, воспринял и антицерковные гуманистические идеи Эразма Роттердамского. Также на него повлиял написанный около 1477 года труд «Мемориал об устройстве Речи Посполитой» Яна Отророга. В 40-х годах примыкал к кружку прогрес­сивных писателей, политических и религиозных деятелей. Как мыслитель дебютировал в 1543 году, выпустив латиноязычную брошюру «Lascius, sive de poena homicidii» («Ласский, или наказание за убийство»). В этой работе Моджевский выступил с критикой неравенства наказания для различных слоёв общества, к примеру, за убийство шляхтича полагался штраф от 120 гривен до пожизненного заключения и смертной казни, тогда как убийство крестьянина грозило всего лишь штрафом в 10 гривен.

Известность ему принесла работа «De Republica emendanda» («Об исправлении государства»), выпущенная в Кракове в 1551 году в сильно урезанном вследствие вмешательства церковной цензуры виде. Здесь Моджевский выступает как сторонник сильной монархии, способной защитить права подданных. Он критикует запрет на владение землёй для представителей неблагородных сословий, выступает за равенство всех перед законом. По его мнению, крестьяне должны владеть землёй, на которой работают, а мещане иметь право на покупку земли и избираться в члены магистрата. Моджевский требует секуляризации образования и отделения церкви от государства. Трактат был переведён на многие европейские языки (немецкий, французский, испанский) и, кроме известности, принёс Моджевскому множество врагов среди магнатов и духовенства. Папа Павел V внёс эту работу в индекс запрещённых книг. В 1554 году в Базеле Иоанном Опорином работа была издана полностью, а через несколько лет расширена. В 1577 году в местечке Лоск Киприан Базилик издал перевод трактата на польский язык.

Издания

В Викитеке есть полный текст «O naprawie Rzeczypospolitej» в переводе Киприна Базилика

В 1950-х годах в Польской Народной Республике было предпринято пятитомное издание наследия Моджевского в польском переводе.

Книга «De Republica emendanda» была переведена на русский язык впервые в 1678 году под названием «О исправлению гражданского жития». Второй русский перевод этой книги был сделан еще в XVII веке. Переводы некоторых произведений на русский язык помещены в современных изданиях:

• Польские мыслители эпохи Возрождения / под ред. И. С. Нарского. — М., 1960. — С. 69—128.
• Антология мировой философии / под ред. В. В. Соколова. — Том 2. — М.: Мысль, 1969. — С. 129—136.

Литература

• Сушкевич Л. П. Крестьянский вопрос в работах польского публициста XVI в. А. Ф. Моджевского // Вопросы истории древнего мира и средних веков / под ред. Ф. М. Нечая. — Мн.: Изд-во БГУ, 1974. — С. 139—149.
• Сушкевич Л. П. Отражение идей реформации в публицистике Анджея Фрыча Моджевского // Вопросы истории. Межведомственный сборник. — Вып. 8. — Мн.: Изд-во БГУ, 1981. — С. 154—161.
• Andrzej Frycz Modrzewski. Bibliografia. Zestawiona przez Pracownie Biografii Staropolskiej Instytutu Badań Literackich. — Wrocław, Warszawa, Kraków, 1962.  (польск.)
• Andrzej Frycz Modrzewski i problemy polskiego Odrodzenia / red. T. Bieńkowski. — Wrocław, Warszawa, Kraków, 1974.  (польск.)
• Dziedzictwo Andrzeja Frycza Modrzewskiego w myśli politycznej i humanistycznej / red. J. Kukulski. — Toruń, 2004.  (польск.)
• Knapiński W. [www.sbc.org.pl/dlibra/docmetadata?id=8521&from=latest Andrzej Frycz Modrzewski jako teolog]. — Warszawa, 1881.  (польск.)
• Korolko M. Andrzej Frycz Modrzewski. — Warsz.: Wydawnictwo DiG, 2000. ISBN 8371811683.  (польск.)
• Kot S. Andrzej Frycz Modrzewski: studium z dziejów kultury polskiej w. XVI. — Kraków, 1919.  (польск.)
• Kurdybacha L. Ideologia Frycza Modrzewskiego. — Kr., 1953.  (польск.)
• Lepszy K. A. Frycz Modrzewski. — Warsz., 1953.  (польск.)
• Małecki A. Andrzej Frycz Modrzewski. — Biblioteka Ossolińskich, 1864.  (польск.)
• Ossoliński J. M. Andrzej Frycz Modrzewski // Tegoż: Wiadomości historyczno-krytyczne do dziejów literatury polskiey, o pisarzach polskich, także postronnych, którzy w Polscze albo o Polscze pisali, oraz o ich dziełach z roztrząśnieniem wzrostu i różney kolei ogólnego oświecenia, jako też szczególnych nauk w narodzie polskim. — T. 4. — Kraków, 1852. — S. 71.  (польск.)
• Piwko S. Frycza Modrzewskiego reforma państwa i kościoła. — Warszawa, 1979.  (польск.)

Ссылки

• Модржевский, Андрей-Фриц // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Фрич-Моджевский, Анджей

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.