Фролов, Иван Михайлович

Фролов Иван Михайлович
Дата рождения	1 сентября 1895(1895-09-01)
Место рождения	деревня Острый Клин, Лихвинский уезд, Калужская губерния, Российская империя
Дата смерти	9 декабря 1941(1941-12-09) (46 лет)
Место смерти	СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	полковник
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Михайлович Фролов (1895—1941) — советский военачальник, полковник (13.1.1939).

Биография

Родился 1 сентября 1895 года в деревне Острый Клин Доброй волости Лихвинского уезда Калужской губернии.

Служил в Русской императорской армии с сентября 1915 года по январь 1918 года, воевал на Западном фронте, где был зачислен в 8-ю роту 5-го пехотного Калужского полка. Во время Февральской революции в России в 1917 году воевал на Румынском фронте, дослужился до старшего унтер-офицера. Окончил пулеметную учебную команду 5-го пехотного Калужского полка (1916).

В Красной армии — с сентября 1918 года. В Гражданскую войну добровольно поступил на Калужские пехотные командные курсы, которые окончил в 1919 году. В их составе принимал участие в подавлении антисоветских восстаний в районе городов Медынь (ноябрь 1918) и Брянск (март 1919), а также выступлений белоказаков в Донской области (май 1919). После окончания курсов был направлен на Южный фронт в 13-ю армию, однако там тяжело заболел и был эвакуирован госпиталь. В январе 1920 года Фролов назначен командиром роты Калужского рабочего батальона, с которым убыл на Южный фронт, по прибытии туда батальон был переименован в 9-й рабочий военных сообщений батальон. В декабре 1920 года был откомандирован в Херсон на должность командира роты 2-го рабочего военных сообщений батальона при 6-й армии. С января 1922 года проходил службу командиром роты в 8-м трудовом полку Донской трудовой армии в городе Шахты. В апреле этого же года был назначен в 127-й стрелковый полк 43-й бригады 15-й Сивашской стрелковой дивизии. В 1927—1928 годах учился на стрелково-тактических КУКС РККА «Выстрел». С сентября 1928 по август 1929 года — временно исполнял должность помощника начальника 1-й части штаба дивизии, затем вновь командовал батальоном в 43-м стрелковом полку.

В декабре 1930 года был назначен преподавателем Школы переподготовки комсостава запаса им. В. И. Ленина в Ленинграде. С марта 1933 года командовал батальоном в 167-м стрелковом полку 56-й стрелковой дивизии Ленинградского военного округа. С февраля по август 1935 года находился на курсах усовершенствования при Разведывательном управлении РККА. С 13 января 1939 года И. М. Фролов — командир 209-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии. В августе того же года вступил в командование 217-м стрелковым полком 104-й стрелковой дивизии. Участвовал в советско-финляндской войне 1939—1940 годов. Приказом НКО СССР от 25 октября 1940 года полковник Иван Михайлович Фролов был назначен заместителем командира 104-й стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в городе Кандалакша Мурманской области и охраняла государственную границы СССР с Норвегией.

Участник Великой Отечественной войны в той же должности. В июле 1941 года был назначен временно исполняющим должность командира 6-й стрелковой дивизия народного ополчения, формировавшейся из добровольцев Свердловского района Ленинграда. Затем был направлен командиром 1-й гвардейской Ленинградской стрелковой дивизии народного ополчения. С августа 1941 года дивизия вела боевые действия в составе Красногвардейского укрепленного района, затем — Кингисеппского участка обороны и Копорской оперативной группы, а с 3 сентября — 8-й армии Ленинградского фронта. Вела, отступая, тяжёлые бои. Когда дивизия получила задачу со стороны «Дороги жизни» нанести удар по немецким позициям в районе «бутылочного горла», захватить 1-й и 2-й Рабочие поселки и двигаться дальше в направлении Синявских высот, Фролов Иван Михайлович, зная о реальной боеспособности дивизии, доложил, что «дивизия к выполнению поставленной боевой задачи не готова», за что был снят с должности. В октябре 1941 года Фролов находился в госпитале, затем он был арестован и отдан под суд. 9 декабря 1941 года был осужден военным трибуналом за трусость, невыполнение приказа и приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян в тот же день вместе с комиссаром дивизии Константином Ивановым. Был реабилитирован в 1957 году.

Награды

• Был награждён орденом Красного Знамени, медалью «XX лет РККА».

Источник

• Комдивы, том 1. Москва, «Кучково поле», 2011.

Ссылки

• [pamyat-naroda.ru/commander/5535/ Фролов Иван Михайлович]

Отрывок, характеризующий Фролов, Иван Михайлович

Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать: