Фролов, Иван Тимофеевич (философ)

Иван Тимофеевич Фролов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Политбюро ЦК КПСС
14 июля 1990 — 23 августа 1991
Секретарь ЦК КПСС
9 декабря 1989 — 14 июля 1990
Рождение:	1 сентября 1929(1929-09-01) с. Доброе, Центрально-Чернозёмная область, РСФСР, СССР
Смерть:	18 ноября 1999(1999-11-18) (70 лет) Ханьчжоу, Китай
Место погребения:	Троекуровское кладбище, Москва
Партия:	КПСС
Образование:	философский факультет МГУ
Учёная степень:	доктор философских наук
Учёное звание:	профессор академик АН СССР академик РАН
Деятельность:	журналист; главный редактор журналов «Вопросы философии», «Коммунист», газеты «Правда»
Научная деятельность
Научная сфера:	философия
Место работы:	Философский факультет МГУ
Награды:

Ива́н Тимофе́евич Фроло́в (1 сентября 1929 года, с. Доброе, Центрально-Чернозёмная область, СССР — 18 ноября 1999 года, Ханьчжоу, Китай) — советский и российский философ, партийный деятель, в 1990—1991 — член Политбюро ЦК КПСС, в 1989—1990 — секретарь ЦК КПСС, в 1989—1991 — главный редактор газеты «Правда».

Доктор философских наук (1966), член-корреспондент АН СССР по Отделению философии и права (1976), академик АН СССР (1987), академик РАН (1991).

Биография

В 1953 году окончил философский факультет МГУ имени М. В. Ломоносова.

Во время учёбы на философском факультете одновременно посещал занятия на биофаке, участвовал в дискуссиях о наследственности.

С 1952 года на редакционной работе (Издательство АН СССР, журнал «Вопросы философии», журнал «Проблемы мира и социализма»).

В 1965 году присуждена ученая степень доктора философских наук.

В 1965—1968 годах — помощник секретаря ЦК КПСС.

В 1968—1977 годах — главный редактор журнала «Вопросы философии».

В 1960—1970-е годы выпустил ряд работ в защиту генетики. Как писал академик Л. Л. Киселев в 2001 году, «книга И. Т. Фролова „Генетика и диалектика“ (М., 1968)… получила одобрение не только известных генетиков того времени Б. Л. Астаурова и Д. К. Беляева, но и таких корифеев мировой науки как Нобелевские лауреаты Н. Н. Семенов и П. Л. Капица».

С 1971 года — профессор философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

В 1976 году избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению философии и права.

В 1977—1978 годах — ответственный секретарь журнала «Проблемы мира и социализма».

С 1980 года — председатель Научного совета при Президиуме АН СССР по комплексной проблеме «Философские и социальные проблемы науки и техники».

С 1987 года — президент Философского общества СССР, затем — Российского философского общества.

В 1986—1987 годах — главный редактор журнала «Коммунист».

В 1986—1989 годах — ведущий цикла передач «Философские беседы» на Центральном телевидении.

В 1987 году избран академиком АН СССР.

В 1989 году совместно с академиком А. А. Баевым стал инициатором создания государственной программы «Геном человека».

В 1987—1989 годах — помощник по идеологии Генерального секретаря ЦК КПСС (сменил на этой должности академика Г. Л. Смирнова). Философ А. С. Ципко впоследствии отмечал: «Когда помощником Горбачева по идеологии стал Иван Фролов, на вооружение был взят „молодой“, не революционный, но все же Марксс его теорией коммунизма как „подлинного гуманизма“».

В 1989—1991 годах — главный редактор газеты «Правда».

В 1989 году — ответственный редактор учебника «Введение в философию».

Член КПСС с 1960 года, член ЦК КПСС (1986—1991), секретарь ЦК КПСС (1989—1990), в 1990—1991 годах — член Политбюро ЦК КПСС (1990—1991).

Депутат Верховного Совета СССР 11 созыва (довыборы). Народный депутат СССР в 1989—1991 годах.

С 1989 года — председатель редакционного совета созданного им журнала «Человек».

С 1991 года — организатор и директор Института человека РАН.

С 1992 года — сопредседатель Российского национального комитета по биоэтике РАН.

В 1993 года — председатель оргкомитета по подготовке и проведению XIX Всемирного философского конгресса в Москве.

С 1993 года — член исполкома Международной федерации философских обществ.

С 2001 года в Институте философии РАН проводятся ежегодные Фроловские чтения.

Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Научная деятельность

И. Т. Фролов — специалист по вопросам диалектического материализма и теории познания, философии естествознания, современного гуманизма и социально-философских проблем НТР. Его конкретные исследования посвящены истории и философии науки, глобальным проблемам современности, комплексному изучению человека, социально-этическим и гуманистическим вопросам развития науки и техники, философии и истории биологии и генетики, проблемам смысла жизни и смерти человека. Им было опубликовано более 450 работ, многие из которых издавались в разных странах мира.

Основные работы

• «О причинности и целесообразности в живой природе» (философский очерк), М., 1962,
• «Очерки методологии биологического исследования» (система методов биологии), М., 1965,
• «Генетика и диалектика» (1968),
• «Мендель, менделизм и диалектика», М., 1972 (совместно с С. А. Пастушным),
• Научный поиск и философская борьба в биологии. — М.: Знание, 1972. — 62 с. — (Новое в жизни, науке, технике), Серия «Биология»; 1972. — Выпуск 3. Соавтор: Ильин А. Я.
• «Современная наука и гуманизм» (1975),
• «Прогресс науки и будущее человека» (1975),
• «Перспективы человека» (1979, 1983),
• «Сущность и значение глобальных проблем» (1981),
• «Жизнь и познание. О диалектике в современной биологии» (1981),
• «О смысле жизни, о смерти и бессмертии человека» (1985),
• «О человеке и гуманизме. Работы разных лет» (1989)
• «Новый гуманизм» (1997)
• Избранные труды (2002)

Награды

Награждён орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почёта», медалями «За доблестный труд», «В память 850-летия Москвы», золотой медалью ВДНХ СССР, золотой медалью им. Г. И. Менделя Академии наук Чехословакии.

Лауреат премии ЮНЕСКО «Глобал 500».

Литература

• Белкина Г. Л., Корсаков С. Н. Идеи комплексного подхода и единой науки о человеке в трудах И. Т. Фролова // Человек вчера и сегодня. Вып. 1, 2007;
• Белкина Г. Л., Корсаков С. Н. И. Т. Фролов и становление отечественной биоэтики // Биоэтика и гуманитарная экспертиза. М., 2008;
• Яо Ин. Философия гуманизма И. Т. Фролова: Взгляд из Китая / Отв. ред. Г. Л. Белкина, ред.-сост. М. И. Фролова, пред. Ань Циняня, посл. С. Н. Корсакова. — М.: URSS, 2013. — 256 с.
• Академик Иван Тимофеевич Фролов: Очерки. Воспоминания. Избранные статьи. — М.: Наука, 2001. — 648 с. — («Учёные России»).
• Иван Тимофеевич Фролов. 1929—1999 / Сост. Г. Л. Белкина, С. Н. Корсаков. — М.: Наука. 2004. — 116 с. — («Материалы к биобиблиографии учёных»).
• Корсаков С. Н. Иван Тимофеевич Фролов. 1929—1999. — М.: Наука, 2006. — 576 с. — («Научно-биографическая литература»).
• Иван Тимофеевич Фролов / И. Т. Фролов. Под ред. В. А. Лекторского. — М.: Российская политическая энциклопедия(РОССПЭН), 2010. — (Философия России второй половины ХХ века). — 567 с.
• Пастушный С. А. Теоретические основания творчества И.Т Фролова. Философия биологии и научный гуманизм: К 85-летию со дня рождения академика И. Т. Фролова. — М.: ЛЕНАНД, 2015. — 192 с.

Ссылки

• Фролов Иван Тимофеевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2313.ln-ru Профиль Ивана Тимофеевича Фролова] на официальном сайте РАН
• [new.philos.msu.ru/fmu/frolov_ivan_timofeevich Статья] на сайте философского факультета МГУ
• [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%D4%F0%EE%EB%EE%E2%20%C8%E2%E0%ED%20%D2%E8%EC%EE%F4%E5%E5%E2%E8%F7 Статья] на сайте «Всё о Московском университете»
• [hrono.ru/biograf/bio_f/frolov_it.html Статья] на сайте «Хронос»
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=70C63614-2E2B-A442-9FBB-00B706127D2A Историческая справка] на сайте Архива РАН
• [www.frolov-it.ru/ Сайт, посвящённый академику И. Т. Фролову]
• [web.archive.org/web/20041105084454/www.tvkultura.ru/news.html?id=12556&cid=846 К 75-летию со дня рождения И. Т. Фролова] // Телеканал «Культура», 04.10.2004

Отрывок, характеризующий Фролов, Иван Тимофеевич (философ)

Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.