Фролов, Михаил Иванович (историк)

Михаил Иванович Фролов
Дата рождения:	2 ноября 1924(1924-11-02)
Дата смерти:	11 октября 2016(2016-10-11) (91 год)
Научная сфера:	историк
Место работы:	Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Известен как:	исследователь истории Ленинграда в годы Великой Отечественной войны
Награды и премии:

Михаи́л Ива́нович Фроло́в (2 ноября 1924 — 11 октября 2016, Санкт-Петербург) — советский и российский учёный-историк, доктор исторических наук, профессор кафедры истории Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина, вице-президент Академии военно-исторических наук. Участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке.

Биография

Внешние изображения
	[duka.0fees.net/?p=268 Фронтовые фотографии Фролова Михаила Ивановича] на сайте проекта «Фотография с фронта». 1944-1945.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1944 года. В должности командира взвода управления и начальника разведки артиллерийского дивизиона младший лейтенант М. И. Фролов прошёл с боями от северной Прибалтики и Восточной Пруссии до немецкого города Шверин. Принимал участие в освобождении Польши. За проявленные в боях мужество и героизм М. И. Фролов награждён двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалью «За боевые заслуги» и многими другими наградами. Полковник в отставке.

В 1978 году вышла монография М. И. Фролова «Артиллеристы в боях за город Ленина». На большом фактическом и архивном материале автор подробно раскрывает роль артиллерии в обороне блокированного Ленинграда.

Руководитель научной школы в области исторических наук «История Ленинградской блокады», заведующий Научно-образовательным центром исторических исследований и анализа АОУ ВПО «Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина».

Доктор исторических наук, профессор кафедры истории Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина, вице-президент и почётный академик Академии военно-исторических наук, действительный член (академик) Российской академии естественных наук.

Скончался 11 октября 2016 года.

Библиография

Автор более 220 научных и научно-методических работ, включая 15 монографий, в том числе пять персональных.

• Фролов М. И. Великая Отечественная война 1941—1945 гг. в немецкой историографии. — СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2008. — 132 с.
• Фролов М. И. Салют и реквием. Героизм и трагедия ленинградцев 1941—1944 гг. Изд. 4-е. — СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2004. — 228 с.
• Фролов М. И. Великая Отечественная война 1941—1945 гг.: историко-сравнительный анализ российской и немецкой литературы: Автореф. дисс. доктора ист. наук. Спб., 1996.
• Фролов М. И. Великая Отечественная война 1941—1945 гг. в немецкой историографии : учеб. пособие для студентов всех фак. / М. И. Фролов ; Санкт-Петербург. лесотехн. акад. — СПб.: ЛТА, 1994. — 142 с.
• Фролов М. И. Тщетные потуги: Против принижения роли СССР в разгроме фашистской Германии. — Л.: Лениздат, 1986. — 108 с. — (Мифы и реальность: на фронтах идеологической борьбы).
• Фролов М. И. Артиллеристы в боях за город Ленина. Л.: Лениздат, 1978. — 272 с. Тираж 25 000 экз.

В соавторстве:

• Ежов М. В., Фролов М. И. Духовный подвиг защитников Ленинграда. — М.: Знание, 2010. — 192 с. ISBN 978-5-7320-1209-5.
• Арутюнян Б. А., Фролов М. И. Огневой щит и меч Ленинграда 1941—1944. — СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2007. — 187 с. ISBN 978-5-8290-0625-9
• Каратуев М. И., Фролов М. И. 1939—1945: взгляд из России и Германии. СПб.: СРП «Павел» ВОГ, 2006. 388 с. Тираж: 500 экз. ISBN 5903097022

Один из составителей энциклопедии «Сто великих битв» (М.: Вече, 2005. 640 с. ISBN 5-9533-0493-5)

Некоторые статьи:

• Фролов М. И. [ruskline.ru/analitika/2010/03/12/k_voprosu_ob_ocenke_vlasove_i_vlasovcev/ К вопросу об оценке Власова и власовцев.] // Русская народная линия. 12 марта 2010.
• Фролов М. И. [ruskline.ru/analitika/2010/04/13/navstrechu_65letiyu_velikoj_pobedy/ Навстречу 65-летию Великой Победы.] // Русская народная линия. 13 апреля 2010.
• Фролов М. И. [ruskline.ru/monitoring_smi/2010/05/05/velikaya_otechestvennaya_vojna_v_uchebnike_istoriya_rossii_hh_vek/ Великая Отечественная война в учебнике «История России. ХХ век»] // Русская народная линия. 6 мая 2010.
• Фролов М. И. [ruskline.ru/analitika/2010/05/06/ostorozhno_otechestvennaya/ Осторожно: Отечественная.] // Русская народная линия. 5 мая 2010.
• Фролов М. И., Кузенкова М. В. [lengu.ru/media/File/Vestnik/pedagogy/vestnikpedagogy2(2008).pdf.pdf Воспитание патриотизма подрастающего поколения.] // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — 2008. — № 2 (Серия педагогика). — С. 91-94.
• Фролов М. И. К вопросу о числе жертв блокады Ленинграда // История Петербурга. — 2006. — № 3. — С.50-55
• Фролов М. И. [mirpeterburga.ru/online/history/archive/17/history_spb_17.pdf Хотел ли Гитлер овладеть Ленинградом?] // История Петербурга. — 2004. — № 1 (17). — С. 45-49.
• Фролов М. И. [web.archive.org/web/20101127140703/www.mil.ru/files/8_2003.pdf Русская победа под Курском… изменила облик всего мира] // Военно-исторический журнал. — 2003. — № 8. — С. 6-8.
• Фролов М. И. Г. К. Жуков: «Потеря Ленинграда… была бы серьёзным осложнением стратегической обстановки» // Военно-исторический журнал. — 2003. — № 6. — С.10-16.
• Фролов М. И. [web.archive.org/web/20101127141247/www.mil.ru/files/11_2002.pdf Сталинградская битва. Взгляд из Германии.] // Военно-исторический журнал. — 2002. — № 11. — С. 9-12.
• Фролов М. И. Адольф Гитлер: «Ядовитое гнездо Петербург… должен исчезнуть с лица Земли» // Военно-исторический журнал. 2001. № 9.
• Фролов М. И. В блокадном Ленинграде умереть должны были все. Почему большинство его жителей не погибли? // Военно-исторический журнал. — 2000. — № 6. — С.80-89.
• Фролов М. И. Немецкая историография о так называемой «превентивной войне» Германии против СССР // Великая Отечественная война: правда и вымысел. — СПб., 2000. — С.15-25.

Награды

• два ордена Отечественной войны I степени
• два ордена Красной Звезды
• медали, в том числе
  • медаль «За боевые заслуги»
  • медаль «Победы и Свободы» (Польша)

Ссылки

• [duka.0fees.net/?p=268 Фролов Михаил Иванович] на сайте проекта «Фотография с фронта». 29 апреля 2010.
• [5-tv.ru/programs/broadcast/506298/?page=0#c265641 День Победы: наше время.] Выпуск программы от 9 мая 2011. ТВ-5.

Отрывок, характеризующий Фролов, Михаил Иванович (историк)

– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.