Фролов, Михаил Иванович (полный кавалер ордена Славы)

Михаил Иванович Фролов
Дата рождения	13 ноября 1921(1921-11-13)
Место рождения	деревня Большая Мамырь, Иркутская губерния, СССР
Дата смерти	13 сентября 1995(1995-09-13) (73 года)
Место смерти	деревня Сосновый Бор Иркутского района Иркутской области, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1945
Звание
Командовал	отделением взвода пешей разведки 1018-го стрелкового полка 269-й стрелковой дивизии 3-й армии 1-го Белорусского фронта
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	электрик в тресте Якуттранс

Михаи́л Ива́нович Фроло́в (13 ноября 1921—13 сентября 1995) — советский солдат, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.

Биография

Ранние годы

Родился 13 ноября 1921 года в деревне Большая Мамырь Нижнеудинского уезда Братской волости Иркутской губернии (ныне Братский район Иркутской области) в семье крестьянина (бывшего красного партизана). Русский. Окончил 7 классов Большемамырской Неполной Средней школы. Общий трудовой рабочий стаж по найму до поступления в Республиканский трест «Якуттранс» один год.

14 июня 1935 года поступил на работу в трест «Якуттранс» учеником электрика. С 1 ноября 1939 года переведён на третий рабочий разряд электрика. 2 октября 1940 года уволен в связи с призывом в РККА.

В октябре 1940 года М. И. Фролов был призван в РККА. После принятия присяги служил в 193-м отдельном стрелковом полку Северной Тихоокеанской военной флотилии разведчиком.

В годы Великой Отечественной войны

С октября 1941 года М. И. Фролов — курсант 193-го отдельного стрелкового полка. Участвовал в Великой Отечественной войне с октября 1942 года в 1018-м стрелковом Белостокском Краснознаменном полку 269-й Рогачёвской Краснознамённой ордена Кутузова II степени стрелковой дивизии 3-й армии 1-го Белорусского фронта — сержант, командир разведывательного отделения.

Сержант Фролов М. И. направлен 20 марта 1943 года из Эвакуационного госпиталя № 3296 в пересыльный пункт г. Саратов, как уличённый в членовредительстве (Направление ЭГ № 3296 от 20.03.1943 г. за № 20/3). 23 марта 1943 года для дальнейшего прохождения службы убыл в в/ч 122 ст. Татищево (Именной список военнослужащих и военнообязанных Саратовского пересыльного пункта направляемых для дальнейшего прохождения службы в в/ч 122 ст. Татищево от 23.03.1943 г., № команды 437), в в/ч 29892 ст. Татищево (Именной список военнослужащих направленных для дальнейшего прохождения службы в распоряжение командира в/ч 29892 ст. Татищево, № команды 1596).

Красноармеец 7-й отдельной армейской штрафной роты 269-й стрелковой дивизии Фролов М. И. 15 июля 1943 года ошибочно занесён в списки погибших в Орловской области, Мценском районе.

19 августа 1943 года награждён медалью «За отвагу» № 385510. Из приказа: «Разведчика — старшего сержанта Фролова Михаила Ивановича наградить за то, что в группе 9 человек разведчиков под командованием младшего лейтенанта Столярова при выполнении задания — уничтожил 7 солдат противника и вражеский пулемёт с его расчётом».

30 ноября 1943 года награждён второй медалью «За отвагу» № 724813. Из приказа: «Телефониста взвода связи 2 стрелкового батальона старшего сержанта Фролова Михаила Ивановича наградить за то, что в боях за села Хатановец и Канава, под сильным огнём противника устранил на поле боя 9 порывов в телефонной линии, обеспечив тем самым командованию нормальную связь».

Принят в кандидаты в члены ВКП(б) с 1943 года; в члены ВКП(б) с марта 1944 года Политическим отделом 269-й Рогачёвской стрелковой дивизии.

5 марта 1944 года награждён орденом Славы III степени № 32678. Из наградного листа: «2 марта 1944 года в бою в 7 километрах, севернее города Рогачёв первым с отделением, преодолев проволочные заграждения, ворвался в траншею, в схватке уничтожил восемь солдат противника, троих захватил в плен и доставил в штаб».

Довольно часто М. И. Фролов упоминался в дивизионной газете и газете 3-й армии «Боевое Знамя». Выполнение воинского долга Михаилом Ивановичем Фроловым ставилось в пример другим.

16 августа 1944 года награждён орденом Славы II степени № 2423. Из наградного листа: «24 июня 1944 года при прорыве обороны противника на правом берегу реки Друть, севернее города Рогачёв, Фролов М. И. одним из первых с отделением ворвался в траншею и вывел из строя около пятнадцати гитлеровцев. Преследуя врага, Фролов с отделением в районе деревни Борки (Рогачёвский район Гомельской области) вышел во фланг противнику и внезапным огнём истребил много гитлеровцев, чем способствовал освобождению деревни».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года награждён орденом Славы I степени № 448. Из наградного листа: «2 сентября 1944 года Фролов в бою на подступах к городу Остроленка (Польша) первым поднялся в атаку и увлёк за собой бойцов отделения. Лично в этом бою гранатами подавил два пулемёта противника и уничтожил до десяти солдат и офицеров, содействуя успешному продвижению подразделения». Награда не была вручена. 6 сентября 1944 года войска 2-го Белорусского фронта освободили город и крепость Остроленка, а к югу от Остроленки полностью очистили восточный берег реки Нарев.

За участие в крупных боевых операциях Фролов Михаил Иванович был отмечен в составе части приказами Верховного Главнокомандующего: за освобождение города Орел, города Белград (дважды) (№ 2 от 5 августа 1943 г.); за освобождение города Мариуполь, города Волхована, города Чаплино (дважды), города Барвенково (трижды) (№ 11 от 10 сентября 1943 г.); за освобождение города Рогачев (дважды) (№ 78 от 24 февраля 1944 г.); за освобождение города Бобруйска (№ 125 от 29 июня 1944 г.); за освобождение города Минска (№ 128 от 3 июля 1944 г.); за овладение городом и крупным железнодорожным узлом Волковыск (№ 138 от 14 июля 1944 г.); за овладение городом и крупным промышленным центром Белосток (№ 151 от 27 июля 1944 г.); за овладение городом и крепостью Остроленка (№ 184 от 6 сентября 1944 г.).

С октября 1944 года курсант Саратовского военно-пехотного училища. За всю войну М. И. Фролов был трижды ранен и один раз контужен. Награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Послевоенные годы

Демобилизован по ранению в звании старшины, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1945 года. После войны М. И. Фролов жил в деревне Большая Мамырь Заярского района Иркутской области.

5 сентября 1945 года устроился на работу электриком по 6-му рабочему разряду в трест «Якуттранс». Работал по совместительству военруком в Большемамырской неполной средней школе. 14 мая 1946 года уволен и откомандирован в распоряжение РК ВКП(б). 22 мая 1946 года на заседании организационного бюро ОК ВКП(б) по Заярскому району был утвержден инструктором организационно-инструкторского отдела Заярского РК ВКП(б). 24 сентября 1946 года на заседании бюро рассматривалось заявление пропагандиста РК ВКП(б) товарища Фролова М. И. об освобождении его от работы по состоянию здоровья. 20 ноября 1946 года назначен на старую должность по 6-му разряду электриком.

Весной 1947 года награда нашла героя: в Заярском Районном Военном Комиссариате ему вручили орден Славы I степени.

2 марта 1949 года уволен из треста в связи с выездом на лечение (приказ № 86). 15 марта 1949 года зачислен на должность инструктора КВЧ в ИТЛ «ВП» МВД (приказ П/217 от 25.04.49г.). 21 июня 1950 года перемещён на должность кочегара паровоза. 1 апреля 1952 года перемещён на должность завтехоза ПЧ-3. В 1953 году переведён из МВД в систему МПС. В 1954 году переведён из МПС в систему Минтрансстроя в соответствии с постановлением совета Министров СССР от 14 августа 1954 года № 1723. Заведующий складом 3-й дистанции пути Ангарского строительства Минтрансстроя (ноябрь 1956 года). 14 августа 1959 года уволен по собственному желанию.

С началом строительства Братской ГЭС деревня Большая Мамырь попала в зону затопления. В 1961 году семья Фроловых переселяется в рабочий посёлок Видим Заярского поселкового совета администрации Братского Горисполкома (ныне Нижнеилимского района Иркутской области).

Полученные ранения и контузия сильно отразились на здоровье Михаила Ивановича. 19 июля 1961 года М. И. Фролов лёг на длительное лечение в ОП больницу № 2, 18 апреля 1967 года переведен в ОП больницу № 3.

Умер 13 сентября 1995 года. Похоронен на прибольничном кладбище в деревне Сосновый Бор Иркутского района, могила № 1014.

Награды

• орден Славы I степени № 448 (24 марта 1945)
• орден Славы II степени № 2423 (16 августа 1944)
• орден Славы III степени № 32678 (5 марта 1944)
• медали, в том числе две медали «За отвагу» (19 августа 1943, 30 ноября 1943), медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Память

9 мая 2006 года к 61-й годовщине Победы открыта мемориальная доска полному кавалеру ордена Славы М. И. Фролову на здании школы посёлка Кежма. Автор проекта скульптор Г. П. Клейменов.

После обращений общественности в августе 2006 года в приёмную Министра обороны Российской Федерации, в феврале 2007 года в Администрацию Президента Российской Федерации 7 мая 2007 года Военным Комиссариатом Иркутской области на могиле Фролова Михаила Ивановича установлен надгробный памятник.

Семья

Мать — Фёкла Васильевна(1901), отец — Иван Иванович, сестра — Надежда Ивановна Тарасова (Фролова) (1924). Жена — Раиса Павловна Фролова (Андреева) (1925), дети: Людмила Михайловна Теплюк (Фролова) (1947), Евгений Михайлович Фролов (1950), Наталья Михайловна Фролова (1955).

Литература

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0003/03f98052 Фролов Михаил Иванович ] / Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000.
• Павилас Фроловас статья «Я его знал на фронте». Братчане на фронте и в тылу/ Ю.А Подскочин [и др.] — Иркутск, 1995. С.72.
• Брацкая землица / Сост. Г. Е. Ступак. — Братск, 2006. С. 27.
• Ступак Г. Е. Герои — братчане. Газета «Знамя», 6 мая 2006.
• Приказы Верховного Главнокомандующего в период Великой Отечественной войны Советского Союза. Сборник. — М.: Воениздат, 1975.
• Благодарности Верховного Главнокомандующего: Каталог — справочник. — К.: Издатель Позднышев, 2006.
• Иркутяне — полные кавалеры ордена Славы: крат. биогр. слов./ сост. И. М. Журавлев. — Иркутск: Ком. по молодеж. политике Иркут. обл., 2005.
• Наталья Антипина Мгновения праздника. Газета «Братский район», 19 мая 2006.

Документы

• Личные документы Фролова М. И.

Ссылки

• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11588877@morfHeroes Сайт Министерства обороны РФ. Фролов Михаил Иванович ]
• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0003/03f98052 Библиотека — Люди и книги. Фролов Михаил Иванович ]
• [patriot.irkutsk.ru/memory/order-bearers/frolov.html Фролов Михаил Иванович] — Иркутяне полные кавалеры Ордена Славы.
• [www.mirnagrad.ru/cgi-bin/exinform.cgi?basket=369753702&page=1&un_code=o3slava&ppage=0&rpage=23&id=11106&name=Фролов+Михаил+Иванович Фролов Михаил Иванович] — Информация.
• [sn-gazeta.ru/news/2011/23/1.php?article_id=590&month=06&year=2011 Мы будем помнить...]. Свободные новости (24 июня 2011). Проверено 9 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cnifwt3A Архивировано из первоисточника 10 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Фролов, Михаил Иванович (полный кавалер ордена Славы)

В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.