Фронт за развитие и прогресс Гаити
| Фронт за развитие и прогресс Гаити | |
| фр. Front pour l'Avancement et le Progrès Haïtien | |
| Другие названия: |
Революционный вооружённый фронт прогресса Гаити, Frappe |
|---|---|
| Идеология: | |
| Этническая принадлежность: | |
| Лидеры: | |
| Активна в: | |
| Дата формирования: | |
| Дата роспуска: | |
| Союзники: | |
| Противники: |
Жан-Бертран Аристид и его сторонники |
| Участие в конфликтах: |
Резня в Работо, подавление сторонников Аристида, Восстание в Гаити 2004 года |
| Крупные акции: | |
Фронт за развитие и прогресс Гаити (фр. Front pour l'Avancement et le Progrès Haïtien), первоначально Революционный вооружённый фронт прогресса Гаити (фр. Front Révolutionnaire Armé pour le Progrès d’Haïti; FRAPH), также Frappe — гаитянская крайне правая военизированная организация типа «эскадрона смерти». Продолжал традицию тонтон-макутов. Поддерживал военную хунту 1991—1994, терроризировал сторонников левого президента Аристида. Официально распущен после отстранения хунты, фактически продолжал существовать. Боевики FRAPH сыграли заметную роль в повторном свержении Аристида в 2004 году.
Содержание
Создание, цели, лидеры
29 сентября 1991 военная хунта во главе с генералом Раулем Седрасом отстранила от власти избранного годом ранее президента Гаити Жана-Бертрана Аристида. Этот переворот отразил недовольство руководящих силовиков, дювальеристов и наркомафии левоориентированной политикой Аристида.
Значительная часть населения Гаити протестовала против переворота. Международное сообщество, в том числе американские администрации Джорджа Буша-старшего и Билла Клинтона, также не признали гаитянскую хунту. Режим генерала Седраса столкнулся с внутренней напряжённостью и внешней изоляцией.
Крайне правые силы сформировали структуры подавления сторонников Аристида. Главной из них стал созданный в 1993 году Революционный вооружённый фронт прогресса Гаити (FRAPH), впоследствии переименованный во Фронт развития и прогресса Гаити. В качестве названия часто употреблялась препарированная аббревиатура Frappe, на французском спортивном жаргоне и на креольском языке означающая «Удар», а в просторечии «Гопники». Во главе организации стали информатор ЦРУ Эммануэль Констан, боевик-дювальерист Луи-Жодель Шамблен и начальник полиции Мишель Франсуа. Констан выступал как политический лидер и публичное лицо, Шамблен командовал вооружёнными формированиями, Франсуа обеспечивал связи с властями.
«Клон тонтон-макутов»
FRAPH действовал в тесном контакте с армией и полицией. Декларированный антикоммунизм обеспечивал финансовую и материально-техническую поддержку американских спецслужб. Враждебность к Аристиду привлекала симпатии правых кругов.
Боевики рекрутировались в среде сторонников династии Дювалье, криминалитета и люмпенства. Они проходили армейское военное обучение и использовались хунтой в качестве штурмовых отрядов. Идеология FRAPH основывалась на дювальеризме и сравнивалась с неофашизмом[1]. Организация рассматривалась как «клон тонтон-макутов».
На членов Фронта возлагается ответственность за многочисленные расправы над сторонниками Аристида, убийства и изнасилования. В частности, были убиты министр юстиции в правительстве Аристида Ги Малари, и предприниматель-правозащитник Антуан Измери[2]. 22 апреля 1994 года боевики FRAPH активно участвовали в резне в Работо — пригороде Гонаива, где Аристид и его сторонники пользовались наибольшей популярностью. Погибли от 30 до 50 человек[3].
Роспуск
В октябре 1994 под угрозой американского военного вторжения хунта Седраса отказалась от власти. Жан-Бертран Аристид вернулся на Гаити при поддержке морской пехоты США и занял президентский пост. FRAPH безуспешно пытался противодействовать этому, выступая под антиамериканскими лозунгами[4].
Американские солдаты при поддержке населения заняли штаб-квартиру FRAPH. Были обнаружены орудия пыток и фотографии убийств. Американцы с трудом спасли от линчевания находившихся в офисе боевиков[5].
После возвращения Аристида FRAPH был расформирован, лидеры эмигрировали. Констан, Шамблен, Франсуа заочно приговорены гаитянским судом к пожизненному заключению по обвинению в убийствах. Впоследствии Эммануэль Констан был арестован и осуждён в США за финансовые аферы.
В мятеже 2004
В 2004 году активисты FRAPH, включая возвратившегося на Гаити Шамблена, примкнули к мятежу Ги Филиппа и участвовали во втором свержении президента Аристида[6].
Политическим союзником лидеров FRAPH, особенно Мишеля Франсуа, является Мишель Мартейи, президент Гаити с 2011 года[7].
См. также
Напишите отзыв о статье "Фронт за развитие и прогресс Гаити"
Примечания
- ↑ [www.nytimes.com/1994/01/21/world/gonaives-journal-the-bogeyman-s-back-striking-fear-into-haitians.html Gonaives Journal; The Bogeyman’s Back, Striking Fear Into Haitians]
- ↑ [www.prevalhaiti.com/messages/8907 Massacres Escadrons De La Mort: Fraph]
- ↑ [www.webcitation.org/6BVodtwON The Raboteau Trial]
- ↑ [www.bloggernews.net/17605 Bloody Toto in Mortgage Fraud Land. The World According to Toto]
- ↑ [www.theatlantic.com/magazine/archive/2001/06/giving-the-devil-his-due/302234/ Giving "The Devil" His Due]
- ↑ <[www.hrw.org/report/2004/02/27/haiti-recycled-soldiers-and-paramilitaries-march Haiti: Recycled Soldiers and Paramilitaries on the March]
- ↑ [www.aljazeera.com/indepth/opinion/2011/05/20115413435816393.html Martelly: Haiti's second great disaster]
Отрывок, характеризующий Фронт за развитие и прогресс Гаити
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
