Фронт национальной конвергенции
| Фронт национальной конвергенции исп. Frente de Convergencia Nacional (FCN) | |
 | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Идеология: | |
| Союзники и блоки: | |
| Мест в нижней палате: |
11 / 158 |
| Сайт: |
[fcnnacion.com/public/ on.com/public/] |
Фронт национальной конвергенции (исп. Frente de Convergencia Nacional; FCN) — гватемальская правая политическая партия. Создана при активном участии отставных военных и ультраправых политиков — ветеранов гражданской войны. Считается политическим представительством ветеранской ассоциации Avemilgua. Стоит на позициях национализма, консерватизма и антикоммунизма. 25 октября 2015 года кандидат FCN Джимми Моралес победил во втором туре президентских выборов.
Содержание
Создание и программа
Инициативу создания новой правой партии проявили руководители Ассоциации военных ветеранов Гватемалы (Avemilgua). Отставные участники гражданской войны, военные и «патрулерос», были недовольны активизацией левых сил, особенно требованиями судебной ответственности за кровопролития прежних лет. Они посчитали нужным создать партию, которая станет политическим лобби Avemilgua. Процесс ускорился после 30 июня 2004 года, когда празднование Дня армии сопровождалось столкновениями военных с родственниками пропавших без вести.
Подготовка к учреждению партии велась несколько лет. Структура формировалась на базе прежних военно-служебных связей и отношений ветеранского товарищества. Проект активно поддержали гражданские ультраправые,в том числе журналист Лионель Сисниега Отеро, в прошлом видный деятель партии Движение национального освобождения, организатор «эскадронов смерти» Mano Blanca и основатель Партии антикоммунистического единства[1]. Окончательное решение о создании партии было принято на совещании 4 декабря 2007. Официальная регистрация FCN состоялась 7 января 2008 года
Партийная идеология выдержана в духе социального консерватизма. Главными ценностями названы нация, религия, семья и свобода. В программе говорится о национальном примирении, уважении к правам человека и частной собственности, социальной справедливости и солидарности. К членам партии выдвигаются требования морального характера: честность, дисциплина, ответственность[2].
Руководство
Первым генеральным секретарём партии был избран предприниматель и совладелец футбольного клуба Комуникасьонес Роберто Пирри Крус. Его заместителями стали видные деятели Avemilgua генералы Хосе Луис Кило Аюсо и Луис Фелипе Миранда Трехо. В 2011 году Пирри Круса сменил бизнесмен и адвокат Рикардо Сагастуме. Предполагалось выдвижение его кандидатуры в президенты, которое рассматривалось как «возрождение давнего союза офицеров контрповстанческой войны, промышленников и либертарианцев жёсткой линии»[3]. Однако Сагастуме отказался от участия в выборах, сославшись на нехватку финансовых средств. Впоследствии Сагастуме примкнул к партии Обновлённая демократическая свобода.
В 2012 году пост генерального секретаря занимал генерал Кило Аюсо. Его заместителями были генерал Мирандо Трехо и полковник Эдгар Хустино Овалье Мальдонадо. В этот период функция FCN как политического крыла Avemilgua демонстрировалась неприкрыто (Кило Аюсо известен как радикальный риосмонттист).
Выдвижение Моралеса
В марте 2013 года на съезде FCN генеральным секретарём был избран популярный комический актёр и продюсер Джимми Моралес. Он был приглашён в партию видным деятелем Avemilgua, активным участником гражданской войны полковником Овалье Мальдонадо[4]. Моралес и Овалье Мальдонадо вступили в политический тандем: первый выступает публичным лидером, второй руководит партийным аппаратом[5].
Съезд 2013 года постарался изменить имидж партии. В националистической, республиканской и антикоммунистической идеологии FCN расставлены новые акценты. Вместо прежних ассоциаций с риосмонттизмом, военными и ультраправыми упор сделан на респектабельный консерватизм. Моралес пропагандирует традиционные национальные ценности, подчёркивает приверженность конституционному правлению, отрицает влияние Avemilgua на партийную политику[6].
Выборы 2015
6 сентября 2015 года в Гватемале состоялись всеобщие выборы. Джимми Моралес собрал почти 24 % голосов и вышел на первое место из четырнадцати кандидатов в президенты[7]. Результаты FCN на парламентских выборов оказались более скромными: около 8,8 %, 11 мандатов из 158 (пятое место)[8]. Однако в прежнем составе фракция FCN отсутствовала, поэтому и здесь речь может идти об успехе. При этом депутатом парламента избран полковник Овалье Мальдонадо.
Во втором туре президентских выборов 25 октября 2015 года кандидат FCN Моралес одержал уверенную победу над представителем левоцентристской партии Национальный союз надежды Сандрой Торрес. За Моралеса проголосовали более 68 % избирателей (в то же время явка во втором туре — менее 50 % — оказалась гораздо ниже, чем в первом). Инаугурация президента Моралеса состоялась 14 января 2016 года[9].
См. также
Напишите отзыв о статье "Фронт национальной конвергенции"
Примечания
- ↑ [cmiguate.org/el-candidato-y-su-relacion-con-militares/ El candidato y su relación con militares]
- ↑ [www.asies.org.gt/download.php?get=monografia_de_partidos_politicos_de_guatemala_2012_asies_ii.pdf Monografía de partidos políticos de Guatemala, 2012 / Frente de Convergencia Nacional. Pp. 40-44]
- ↑ [www.plazapublica.com.gt/content/extrema-derecha-ya-tiene-otro-candidato (Extrema) derecha ya tiene (otro) candidato]
- ↑ [cmiguate.org/la-mano-derecha-de-jimmy-un-oficial-de-operaciones-contrainsurgentes/ La mano derecha de Jimmy: un oficial de operaciones contrainsurgentes]
- ↑ [rubenluengas.com/jimmy-morales-el-comico-que-pudiera-ser-presidente-de-guatemala/ Jimmy Morales, el cómico que pudiera ser presidente de Guatemala]
- ↑ [www.prensalibre.com/guatemala/decision-libre-2015/jimmy-morales-denuncia-amenazas-de-muerte Jimmy Morales denuncia amenazas de muerte]
- ↑ [vkrizis.ru/analiz/pravilnyiy-pravyiy/ Правильный правый]
- ↑ [www.prensalibre.com/guatemala/congresistas-sealados-son-reelectos Congresistas señalados son reelectos]
- ↑ [tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2377999 Новым президентом Гватемалы избран комедийный актер Джимми Моралес]
Отрывок, характеризующий Фронт национальной конвергенции
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
