Фронт освобождения Азорских островов

Фронт освобождения Азорских островов (ФОА)
порт. Frente de Libertação dos Açores (FLA)
Флаг ФОА
Идеология:	сепаратизм, антикоммунизм
Этническая принадлежность:	португальцы
Религиозная принадлежность:	католицизм
Лидеры:	Жозе де Алмейда
Активна в:	Азорские острова Азорские острова Португалия Португалия
Дата формирования:	8 апреля 1975 года
Союзники:	Азорское Националистическое Движение (порт. Movimento Nacionalista Açoriano (MNA))
Противники:	Португальская коммунистическая партия, левое крыло Движения вооружённых сил,
Участие в конфликтах:	Революция гвоздик, Жаркое лето 1975 года в Португалии
Крупные акции:	манифестация 6 июня 1975 года в Понта-Делгаде и захват региональной радиостанции, нападения на штаб-квартиры левых партий, теракты

Фронт освобождения Азорских островов (ФОА (порт. A Frente de Libertação dos Açores (FLA)) — португальская правая террористическая антикоммунистическая сепаратистская подпольная военизированная организация середины 1970-х годов на Азорских островах. Создана Жозе де Алмейдой (порт. José de Almeida) в Лондоне 8 апреля 1975 года в период Революции гвоздик для борьбы за предоставление независимости Азорским островам и их выхода из состава Португалии.

Жозе де Алмейда продолжал возглавлять движение до своей смерти в декабре 2012 года.

Данная организация имела аналог на территории Португалии — ультраправый Фронт освобождения Архипелага Мадейра (ФОАМ).

В политической борьбе за выход из состава Португалии применяла насильственные методы.

История

До создания Фронта его лидер был депутатом Национальной Ассамблеи от Народного национального действия (порт. Acção Nacional Popular) — единственной политической силы при Новом государстве (новое название Национального союза с 1970 года).

Предшественником Фронта было Движение за Самоопределение Азорского Народа (Movimento para a Autodeterminação do Povo Açoriano (MAPA)) — первая крайне правая организация сепаратистов на Азорских островах, созданная на острове Сан-Мигэл сразу же после событий 25 апреля 1974 года.

Изначально политические цели движения выражались термином «самоопределение», что после выхода третьего манифеста в августе 1975 года сменилось борьбой за автономию. В действительности организация придерживалась антидемократических принципов политики Салазара и Каэтану, выступая за однопартийную политическую систему.

Левые партии противостояли движению до 1975 года, когда после нападения на его штаб-квартиру организация прекратила свою деятельность.

С того времени задачи Движения по самоопределению архипелага стал выполнять сепаратистский террористический Фронт освобождения Азорских островов.

Тем не менее, данное движение возобновило свою активность в январе 1976 года в виде Демократического Союза Атлантики (порт. União Democrática do Atlântico), который в 1979 году был зарегистрирован как Демократическая Партия Атлантики (порт. Partido Democrático do Atlântico).

ФОА добивался упразднения демократии и восстановления режима диктатуры.

Поддержка

В начале своей активности ФОА использовал тактику запугивания противостоящих ему политических сил, особенно крайне левых. Движение нашло большую поддержку буржуазии крупнейшего острова архипелага Сан-Мигэл, главным образом землевладельцев, обеспокоенных национализацией, которую активно проводили коммунисты после 25 апреля 1974 года. Эта социальная группа играла большую роль в жизни острова, экономика которого традиционно зависела от сельского хозяйства.

Кроме этого политику Фронта поддерживали эмигранты Азор, проживавшие в США, численность которых (1 млн. чел.) в 4 раза превышала население архипелага. Жозе де Алмейда несколько раз безуспешно пытался войти в контакт с Государственным департаментом США, который отклонял такие инициативы, особенно после стабилизации политической обстановки в Португалии.

С экономической точки зрения сторонники отделения архипелага от Португалии рассчитывали использовать в новообразованном государстве поступления от аренды военной базы Лажеш на острове Терсейра. Кроме того, ввиду возможной изоляции Португалией, сепаратисты планировали использовать геотермальную энергетику для независимого энергоснабжения.

Геополитика

Предоставление независимости Азорам противоречило государственным интересам Португалии. Создание новых государств на архипелагах Азор и Мадейры ослабило бы присутствие Португалии в Атлантике и лишило бы страну американского покровительства. В условиях холодной войны США не могли допустить прихода к власти коммунистов, потому что потеряли бы важную стратегическую военную базу в Лажеше. Западные державы препятствовали усилению влияния СССР в данном регионе. Поэтому вопрос об азорской независимости обсуждался президентом США Дж. Фордом, Генеральным секретарём ЦК КПСС Л. И. Брежневым и канцлером ФРГ Г. Шмидтом, которые достигли соглашения по данной теме на переговорах ОСВ-2.

Хронология активности в 1975 году

• 6 июня 1975 года — наиболее громкая акция ФОА: захват радиотелевизионной станции, почты и блокирование взлётных полос аэропорта. В результате массовой манифестации в Понта-Делгаде на острове Сан-Мигэл 6 июня 1975 года Фронт достиг большой политической победы — отставки гражданского губернатора Антониу Боржеша Коутинью (António Borges Coutinho).

• 12 августа 1975 года подпольное правительство Азорских островов заверило, что прибегнет к насилию для достижения своих целей [созданию независимого государства].

• 19 августа 1975 года разрушены штаб-квартира коммунистической партии в Понта-Делгаде, штаб-квартиры коммунистов и политического альянса Португальского Демократического Движения / Демократической Избирательной Комиссии (Movimento Democrático Português / Comissão Democrática Eleitoral (MDP / CDE)) в Ангре-ду-Эроижму, а также рабочие центры коммунистов в других населённых пунктах. ФОА добился изгнания наиболее активных коммунистов и их союзников из архипелага на континент.

• В августе 1975 года создаётся вооруженное подразделение ФОА — Армия освобождения Азорских островов (порт. Exército de Libertação dos Açores). ФОА принимает решение о краткосрочном отходе от борьбы за независимость, если в Португалии возобладает линия «Группы девяти».

• 10 октября 1975 года ФОА отправил обращение в ООН с жалобой на отсутствие демократии и опасности красной угрозы на архипелаге.

• В октябре 1975 года из радиоклуба в Ангре-ду-Эроижму радиостанция «Голос свободных Азор» впервые транслировала тезисы программы ФОА о независимости Азорских островов и конце колониального господства. Тогда же для отпора ФОА начали создаваться «Эскадроны Ночи». Фронт наладил контакты с сепаратистскими движениями: на Мадейре — с ФОАМ, на Канарах — с Движением за самоопределение и независимость Канарского архипелага.

ФОА попытался ввести на архипелаге свою денежную единицу. 1 асор, выпущенный Банком острова Сан-Мигэл, приравнивался к 25 португальским эшкуду. Правительство Португалии изъяло банкноты из обращения.

Фронт издавал газету «Коршун» (O Milhafre).

Современность

Фронт снова проявил свою активность по предоставлению независимости Азорским островам в 2009 году. К настоящему времени ФОА сменил тактику — отказался от насильственных методов борьбы, отдав предпочтение политическому диалогу.

Внешние видеофайлы
Жозе де Алмейда — ФОА
	[www.youtube.com/watch?v=O0ns5frRaNY] Речь Жозе де Алмейды 6 июня 2012 года

Тем не менее, исторический лидер Фронта продолжал называть португальцев нацией колонизаторов, противопоставляя её азорскому народу.

Изменилась риторика Жозе де Алмейда.

В 1975 году коммунисты называли членов ФОА фашистами. После акций давления и запугивания политиков левых партий (взрывы бомб, поджоги автомобилей, погромы на квартирах) более активных противников Фронта удалось выдворить на континент. В 2009 году Жозе де Алмейда в интервью информационному агентству «Луза» (Lusa) заявил: «Нет, не идеология нас мобилизировала, мы никогда не поддались этому соблазну».

ФОА выступает от имени всего населения архипелага. Однако политические оппоненты Фронта полагают, что сепаратисты имеют вес только на острове Сан-Мигэл. Жозе де Алмейда в интервью агентству «Луза» утверждал, что движение за независимость Азорских островов «распространялось на весь регион, не ограничиваясь только островом Сан-Мигэл».

Приверженцы независимости Азор полагают, что некоторые статьи Конституции Португалии 1976 года противоречат интересам жителей островов. Наиболее весомыми аргументами являются: запрет региональных политических партий на архипелаге, проведение референдумов и назначение представителя республики в автономный регион, заменившего существовавшие ранее должности министра или губернатора.

У сторонников единой Португалии имеются веские контраргументы. Когда в эпоху великих географических открытий Азорские острова вторично были обнаружены португальцами, архипелаг был необитаем. Первыми его колонистами стали португальцы. Нет национальности азорец, нет азорского языка. Острова населены португальцами, говорящих на португальском языке. Жители архипелага являются гражданами Португалии. Всё это противоречит одному из лозунгов сепаратистов: «Азоры — азорцам! Португалию — португальцам!»

После смерти исторического лидера ФОА Жозе де Алмейды 1 декабря 2014 года его сторонники заявили, что борьба за независимость Азорских островов не прекратится, подчёркивая, что «мы все португальцы».

Ссылки

• Клочковский Г. [азоры.рф/ Фронт освобождения Азорских островов]. Центр языка и культуры португалоговорящих стран. Проверено 5 июля 2015.
• [www1.ci.uc.pt/cd25a/wikka.php?wakka=seculo373 O que é a FLA] (порт.). Centro de Documentação 25 de Abril, Universidade de Coimbra. Проверено 6 июля 2015. [web.archive.org/web/*/www1.ci.uc.pt/cd25a/wikka.php?wakka=seculo373 Архивировано из первоисточника 8 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Фронт освобождения Азорских островов

– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.