Фрунзе, Михаил Васильевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
(перенаправлено с «Фрунзе Михаил Васильевич»)
Михаил Васильевич Фрунзе<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет Фрунзе кисти Исаака Бродского, 1929</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 26 января — 31 октября 1925 года | |||
| Предшественник: | Лев Давидович Троцкий | ||
| Преемник: | Климент Ефремович Ворошилов | ||
| |||
| 25 января — 31 октября 1925 года | |||
| Глава правительства: | Алексей Иванович Рыков | ||
| Предшественник: | Лев Давидович Троцкий | ||
| Преемник: | Климент Ефремович Ворошилов | ||
| |||
| 2 июня 1924 — 31 октября 1925 | |||
| Рождение: | 21 января (2 февраля) 1885 Пишпек, Семиреченская область, Туркестанское генерал-губернаторство, Российская империя | ||
| Смерть: | 31 октября 1925 (40 лет) Москва, РСФСР, СССР | ||
| Партия: | РКП(б) с 1904 года | ||
| Военная служба | |||
| Принадлежность: |  СССР
| ||
| Звание: | командующий фронтом | ||
| Автограф: | 
| ||
| Награды: |
| ||
Запрос «Фрунзе» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
Михаи́л Васи́льевич Фру́нзе (партийные псевдонимы Миха́йлов, Три́фоныч, Арсе́ний, литературные псевдонимы Серге́й Петро́в, А. Шу́йский, М. Ми́рский; 21 января (2 февраля) 1885, Пишпек, Семиреченская область — 31 октября 1925, Москва) — революционер, советский государственный и военный деятель, один из наиболее крупных военачальников[1] Красной армии во время Гражданской войны, военный теоретик.
Содержание
Деятельность до революции
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 октября 2014 года. |
Из мещан, сын фельдшера, молдаванина Василия Михайловича Фрунзе (1854—1897), служившего в Пишпеке (Бишкек). Женат на Софье Алексеевне Поповой, дочери народовольца. Впервые познакомился с революционными идеями в кружке самообразования в гимназии в г. Верном (ныне Алма-Ата). В 1904 году поступил в Петербургский политехнический институт, вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию. В ноябре за свои революционные идеи был впервые арестован.
В Кровавое воскресенье 9 января 1905 года участвовал в манифестации на Дворцовой площади в Петербурге, был ранен в руку. Позже Михаил Васильевич признавал, что именно это событие привело его в «генералы от революции».
В период революции 1905—1907 годов вёл партийную работу в Москве, с мая — в Иваново-Вознесенске и Шуе (под псевдонимом «Товарищ Арсений»), член комитета РСДРП. Один из руководителей Иваново-Вознесенской всеобщей стачки текстильщиков (май — июль 1905 года). Во главе боевой дружины иваново-вознесенских и шуйских рабочих участвовал в Декабрьском вооружённом восстании 1905 года в Москве. В 1906 — делегат IV съезда РСДРП в Стокгольме от Иваново-Вознесенской окружной организации, где познакомился с В. И. Лениным.
В 1907 избран делегатом V съезда РСДРП, но был арестован и осуждён на 4 года каторги. 21 февраля 1907 года (уже будучи заключённым) вместе с Павлом Гусевым пытался около деревни Дмитровки убить полицейского урядника Никиту Перлова. 24 марта арестован в Шуе и привлечён по делу о вооружённом сопротивлении полиции. За покушение на убийство дважды (27.1.1909 и 22-23.9.1910) приговорён к смертной казни, заменённой под нажимом общественного мнения на 6 лет каторжных работ. После заключения во Владимирской, Николаевской и Александровской каторжных тюрьмах в марте 1914 отправлен на вечное поселение в село Манзурку Иркутской губернии. В августе 1915, после ареста за создание организации ссыльных, бежал в Читу, где проживал по паспорту В. Г. Василенко, работал в статистическом отделе переселенческого управления и в редакции еженедельной газеты «Забайкальское обозрение». В 1916 переехал в Москву, а затем в начале апреля с паспортом на имя Михаил Александрович Михайлов и направлением от Всероссийского земского союза — в Белоруссию.
В апреле 1916 года Фрунзе по заданию партии под фамилией Михайлов поступил на должность статистика в комитет Западного фронта Всероссийского земского союза (тыловая, преимущественно снабженческая организация).
4 марта 1917 года приказом гражданского коменданта города Минска Михаил Александрович Михайлов был назначен временным начальником милиции Всероссийского земского союза по охране порядка в городе Минске. Эта дата считается Днём рождения белорусской милиции[2].
В ночь с 4 на 5 марта 1917 года руководимые М. В. Фрунзе (Михайловым) отряды боевых дружин рабочих вместе с солдатами приданных частей минского гарнизона разоружили полицию города, захватили городское полицейское управление, а также архивное и сыскное отделения и взяли под охрану важнейшие государственные учреждения. Кроме милицейских дел (Начальник минской городской милиции), к лету 1917 года Фрунзе занимал следующие посты: председатель исполкома Совета крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний, редактор «Крестьянской газеты», один из редакторов большевистской «Звязды», организатор и член Минского городского комитета РСДРП, член солдатского комитета Западного фронта, член исполкома Минского совета рабочих и солдатских депутатов (председатель — Любимов, И. Е. с 8 (21) июля по август 1917)[3]. В Минске Михайлов прослужил до сентября 1917-го, а затем партия перебросила его в город Шую[4].
Создавал подпольные партийные ячейки в 3-й и 10-й армиях Западного фронта.
С конца августа председатель Шуйского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, председатель уездной земской управы и городской думы; представитель Шуи на Всероссийском демократическом совещании в Петрограде.
Деятельность после революции
В дни восстания в Москве в октябре 1917 участвовал в боях у здания гостиницы «Метрополь». Депутат Учредительного собрания от большевиков Владимирской губернии. В первой половине 1918 года — председатель Иваново-Вознесенского губкома РКП(б), губисполкома, губсовнархоза и военный комиссар Иваново-Вознесенской губернии. С августа 1918 — военный комиссар Ярославского военного округа. В феврале — мае 1919 командующий 4-й армии РККА, разгромившей белых в ходе весеннего наступления, в мае—июне — Туркестанской армии, в марте—июле — также Южной группой войск Восточного фронта, с 19 июля по 15 августа — всего Восточного фронта. За осуществление успешных наступательных операций против главных сил адмирала А. В. Колчака награждён орденом Красного Знамени. С 15 августа 1919 по 10 сентября 1920 — командующий Туркестанского фронта. Член Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК (октябрь 1919 — июль 1920); сторонник «организации» революции в Бухарском эмирате путём вторжения Красной армии, руководил штурмом Бухары 30 августа — 2 сентября 1920 (см. Бухарская операция).
С 27 сентября командовал Южным фронтом, организатор изгнания войск генерала П. Н. Врангеля из Северной Таврии и Крыма. Борьбу с врангелевцами вёл совместно с Повстанческой армией Н. И. Махно, с которым в октябре 1920 года подписал соглашение о единстве действий против белых войск и установил хорошие личные отношения. После штурма Перекопа послал врангелевским войскам телеграмму, предлагавшую им свободно покинуть Крым в обмен на прекращение сопротивления. 3 декабря 1920 года назначен уполномоченным Реввоенсовета на Украине и командующим вооружёнными силами Украины и Крыма, одновременно избран членом Политбюро ЦК КП(б)У, с февраля 1922 года — заместитель председателя СНК УССР.
По распоряжению из Москвы руководил разгромом Повстанческой армии Махно (за что в 1924 награждён вторым орденом Красного Знамени) и отряда Ю. О. Тютюнника.
В ноябре 1921 года возглавлял Чрезвычайное посольство в Анкару для установления отношений между Украиной и Турцией, вёл переговоры с Ататюрком[5].
С марта 1924 — заместитель председателя Реввоенсовета СССР и наркома по военным и морским делам[6], с апреля 1924 — одновременно начальник штаба Красной Армии и начальник Военной академии РККА[7]. С января 1925 года председатель Реввоенсовета СССР и нарком по военным и морским делам.
Под руководством Фрунзе проводилась военная реформа 1924—1925 гг. — сокращение численности армии, введение принципа единоначалия, реорганизация военного аппарата и политического управления Красной Армии, сочетание в структуре Вооружённых сил постоянной армии и территориальных-милиционных формирований. Автор ряда военно-теоретических работ.
Военная доктрина, разработанная Фрунзе, строилась на применении марксизма к военной теории и отводила особое место в армии политическим отделам и коммунистическим ячейкам.
Член ВЦИК, президиума ЦИК СССР. С 1921 — член ЦК РКП(б), с 1924 — кандидат в члены Политбюро ЦК, кандидат в члены Оргбюро ЦК РКП(б).
В годы Гражданской войны неоднократно давал гарантии безопасности от себя лично тем противникам Советской власти, кто добровольно сложит оружие и явится с повинной в ЧК (зауральским казакам, офицерам армии в Крыму, бухарским «басмачам», махновцам)[8].
Смерть
Умер после операции язвы желудка от общего заражения крови (официальное заключение)[9].
Сразу после смерти Фрунзе по Москве поползли слухи, что он был убит по заказу Троцкого[10], которого Фрунзе сменил на посту Наркомвоена и противником которого Фрунзе был при жизни[11].
Существует версия, что его смерть была организована Сталиным, который особенно настаивал на проведении операции[12]. Эта версия отражена Пильняком в его «Повести непогашенной луны»,[13], а также в фильмах, поставленных по этим произведениям. Версия об организации убийства описывается в книге Бажанова «Воспоминания бывшего секретаря Сталина».
Сам Фрунзе писал своей жене Софье Алексеевне в Ялту: «Я всё ещё в больнице. В субботу будет новый консилиум. Боюсь, как бы не отказали в операции»[14]. Михаил Васильевич пишет жене, что этим решением удовлетворён и надеется, что врачи «раз и навсегда разглядят хорошенько, что там есть и попытаются наметить настоящее лечение»[12].
Похороны
Похоронен 3 ноября 1925 года на Красной площади в Москве у Кремлёвской стены.
Семья
- Отец — Василий Михайлович Фрунзе (1854 — февр. 1897) был выходцем из крестьян Херсонской губернии, молдаванин по национальности. По окончании Московской фельдшерской школы призван в армию и направлен в Туркестан. Отбыв срок военной службы в 1879 г., поселился в Пишпеке, где работал фельдшером.
- Мать — Мавра Ефимовна Бочкарёва (1861—1933), крестьянка из русских переселенцев Воронежской губернии. В 1879 г. вышла замуж за В. М. Фрунзе.
В семье Василия Михайловича и Мавры Ефимовны Фрунзе было пятеро детей: сыновья Константин и Михаил и дочери Людмила, Клавдия и Лидия.
Старший брат Константин Васильевич (1881—1940) окончил с золотой медалью Верненскую гимназию, что давало привилегии при поступлении в высшие учебные заведения. Образование продолжил на медицинском факультете Казанского университета, который закончил в 1906 г. Участвовал в русско-японской войне, работал земским врачом в Пишпеке. В годы Гражданской войны и после неё на военно-врачебной работе. С 1928 г. в судебной медицине. Заслуженный врач Таджикской ССР, Герой труда Таджикской ССР[15]. В 1940 г. в связи с ухудшением здоровья на пенсии. В 1940 г. переехал в Москву, скончался в Москве 25 декабря 1940 г. Имел двух сыновей: Михаила, Бориса, дочь Нину. Потомки Константина Васильевича живут в Москве.
Сестра Клавдия Васильевна Фрунзе-Гаврилова (1887—1948) окончила Верненскую гимназию в 1906 г. с золотой медалью. После замужества уехала в Италию, где учился её муж. Потом вернулась в Москву, где продолжила учёбу. Имела двух дочерей: Юлию и Ольгу. Потомки живут в Москве.
Вторая сестра Людмила Васильевна Фрунзе-Боголюбова (1890—1959). Окончила женскую гимназию в г. Верном и Петербургский медицинский институт по специальности врач-терапевт. Работала участковым врачом в Киргизии. После гибели мужа жила в Китае вместе с сыновьями и свёкром, работала в торговом представительстве России в Китае. С июня 1930 г. и до конца своей жизни работала в Москве в центральных медицинских учреждениях. Участник Великой Отечественной войны, полковник медицинской службы. У неё два сына — Игорь Семёнович и Владимир Семёнович. Потомки живут в Москве.
Третья сестра Лидия Васильевна Надеждина-Фрунзе (1898—1978) родилась после смерти отца. По окончании Верненской женской гимназии дальше учиться не могла, стала работать. Жила с матерью в Пишпеке. Вышла замуж за геолога Алексея Михайловича Надеждина. Имела дочь Лидию Алексеевну. Потомки живут в Санкт-Петербурге.
Жена — Фрунзе (урождённая Попова, затем Колтановская) Софья Алексеевна (12.12.1890—04.09.1926). Покончила жизнь самоубийством.
У Михаила Васильевича и Софьи Алексеевны Фрунзе было двое детей, которые после смерти отца в 1925 году и матери в 1926 году росли у бабушки Мавры Ефимовны Фрунзе (1861—1933). После тяжелой болезни бабушки в 1931 году детей усыновил друг их отца К. Е. Ворошилов, получивший разрешение на усыновление специальным постановлением Политбюро ЦК ВКП(б).
Сын — Фрунзе, Тимур Михайлович (1923—1942) — лётчик-истребитель, Герой Советского Союза (посмертно).
Дочь — Фрунзе, Татьяна Михайловна (р. 02.08.1920) — профессор, доктор химических наук, в 1960—1970-х годах — крупный специалист по органической химии. Окончила Московский химико-технологический институт.
Память
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 29 мая 2016 года. |
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Бюст в Москве
- Frunze plaque in St. Petersburg.jpg
Мемориальная доска
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Мемориальная доска в Смоленске
Память в наименованиях
Имя Михаила Васильевича Фрунзе носили и носят до сих пор различные населённые пункты и объекты.
Естественные географические объекты
- пик Фрунзе — горная вершина в хребте Зулумарт на севере Памира.
Населённые пункты и территориальные единицы
- город Фрунзе — столица Киргизской ССР (в 1926—1991, ныне — Кыргызстан, Бишкек).
- город Фрунзе в Молдавии.
- Фрунзенская область — в 1939—1959, ныне — Чуйская область.
- Фрунзенские районы —
- Фрунзенский район - прежнее название Медеуского района Алматы (Казахстан);
- с 1992 года Кадамжайский район (Кыргызстан) и Дангаринский район (Узбекистан);
- Фрунзенский район Волгоградской области в 1937—1963;
- Фрунзенский район Ворошиловградской области в 1949—1966 (ныне Славяносербский район, Украина).
- Фрунзе, Фрунзовка и Фрунзевец — посёлки городского типа, посёлки, сёла и деревни.
Улицы и другие объекты в населённых пунктах
- Фрунзенский район в городах: Владивосток, Владимир, Иваново, Минск, Санкт-Петербург, Саранск, Саратов, Липецк, Ярославль,
- Фрунзенский район в Москве — в разное время это имя носили разные районы, ныне не существует.
- Жилмассивы Фрунзенский 1 и Фрунзенский 2 в городе Днепре (Украина). Переименованы в 2016 году.
- Улица Фрунзе в городе Днепре (Украина). Переименована в 2016 году.
- Фрунзенский массив города Ферганы (Узбекистан).
- Улицы многих городов бывшего Советского Союза были названы в честь Фрунзе (см. Улица Фрунзе). Часть из них были переименованы после 1991 года.
- В Бишкеке, родном городе Михаила Васильевича Фрунзе улица, где он родился и вырос носит его имя. На ней же находится дом-музей Фрунзе.
- В Москве — улицы 1-я Фрунзенская, 2-я Фрунзенская, 3-я Фрунзенская и Фрунзенская набережная (все находятся недалеко от станции метро «Фрунзенская»).
- улица Арсения в Иваново (в честь его псевдонима, использовавшегося в 1905 году)
- Фрунзенский радиус (ныне название упразднено) Кировско-Фрунзенской линии (ныне Сокольническая линия) метро в Москве.
- Кроме улиц, в честь Фрунзе были названы проспекты, площади, мосты, набережные и парки:
- Проспект Фрунзе (Ярославль)
- Площадь Фрунзе (Владимир)
- Фрунзенский Мост (Омск)
- Улица Фрунзе (Краснодар)
- Улица Фрунзе (Тольятти)
- Улица Фрунзе (Тула)
- Парки в городах: Евпатория, Новороссийск, Оренбург, Сочи
- Улица Фрунзе (Таганрог)
- Улица Фрунзе (Казань)
- Улица Фрунзе (Екатеринбург)
- Улица Фрунзе (Смоленск)
- Площадь Фрунзе (Шуя)
- Станции метрополитена «Фрунзенская»:
- «Фрунзенская» — в Москве
- «Фрунзенская» — в Санкт-Петербурге
- «Фрунзенская» — в Минске
Предприятия и организации
- ГОАО Шахта им. М. В. Фрунзе
- Харьковский завод по производству перфорированных металлических листов им. М. В. Фрунзе [www.frunze.ua/]
- Книжная фабрика имени М. В. Фрунзе (Харьков)
- Военная академия имени М. В. Фрунзе
- Сумское высшее артиллерийское командное дважды Краснознамённое училище им. М. В. Фрунзе
- Одесское высшее артиллерийское командное ордена Ленина училище им. М. В. Фрунзе (влилось в состав Одесского Института Сухопутных Войск и затем расформировано в 2007 году)
- Орловское ордена Ленина Краснознамённое танковое училище им. М. В. Фрунзе (расформировано в 1961 году в Ульяновске)
- Киевское высшее общевойсковое командное дважды Краснознамённое училище им. М. В. Фрунзе (переформировано в 1992 году) [www.kvoku.org/]
- Омское высшее общевойсковое командное дважды Краснознамённое училище им. М. В. Фрунзе (в 1999 году преобразовано в Омский кадетский корпус)[www.omvoku.narod.ru/]
- Высшее военно-морское ордена Ленина Краснознамённое ордена Ушакова училище им. М. В. Фрунзе (бывший Кадетский корпус)
- Ленинградское высшее военное командное училище железнодорожных войск и военных сообщений им. М. В. Фрунзе
- Симферопольский государственный университет имени М. В. Фрунзе
- Кишинёвский сельскохозяйственный институт им. М. В. Фрунзе
- Центральный аэродром имени М. В. Фрунзе — первый московский аэродром
- Центральный Дом авиации и космонавтики им. М. В. Фрунзе
- Нижегородский завод им. М. В. Фрунзе — завод по производству электронных приборов
- Пензенский велосипедный завод им. М. В. Фрунзе («ЗИФ»)
- Сумское машиностроительное научно-производственное объединение им. М. В. Фрунзе — один из ведущих в Европе машиностроительных комплексов по выпуску оборудования для нефтяной, газовой и химической промышленности
- Ивановский текстильный институт имени М. В. Фрунзе (1930—1994)
- Производственное объединение «Арсенал» имени М. В. Фрунзе (Санкт-Петербург);
- Центральный дом Красной Армии имени М. В. Фрунзе (Москва) (позднее был переименован в Центральный дом Советской Армии имени М. В. Фрунзе, а затем в Центральный дом Российской Армии)
- В Самаре находится Дом-музей М. В. Фрунзе, в котором он жил в 1919 году
- В Тирасполе находится совхоз-техникум им. М. В. Фрунзе
- Санаторий имени М. В. Фрунзе (Сочи)
- Центральный республиканский стадион им. Фрунзе в г. Душанбе, Таджикистан (до начала 1990-х годов).
- Четырёхпалубный пассажирский речной теплоход «Михаил Фрунзе» проекта 92-016, построенный в 1980 году в Чехословакии.
- «Фрунзе» (бывший «Быстрый») — эскадренный миноносец типа «Счастливый».
- «Михаил Фрунзе» (бывший «Полтава») — линейный корабль типа «Севастополь».
- «Фрунзе» (в настоящее время «Адмирал Лазарев») — тяжёлый атомный ракетный крейсер проекта 1144.
- «Фрунзе» — крейсер проекта 68-К.
- «Шахта Фрунзе» ПАО «Евраз Суха Балка», г. Кривой Рог
- Школа №2 им. М.В.Фрунзе в г.Красноперекопск, Автономная республика Крым.
Памятники
|
|
|
|
| Памятник в Иванове | Памятник у Центрального дома Российской армии в Москве | Памятник в Москве | Памятник-бюст на площади перед мелитопольским вокзалом |
|
|
|
|
| Памятник в Пензе | Памятный знак в Тирасполе | Бюст у Общевойсковой академии | Памятник на площади Таксим в Стамбуле |
- Памятник в Ярославле.
- В Москве (несколько памятников, в том числе бюст на могиле на Красной площади и на станции метро «Фрунзенская»).
- Во Владимире.
- В Иванове в сквере у здания цирка, в мемориале «Красная Талка», перед главным корпусом текстильной академии.
- В Шуе открыт Государственный мемориальный музей.
- В Санкт-Петербурге перед входом на завод «Арсенал».
- В Киеве (на территории бывшего высшего общевойскового командного училища им. М. В. Фрунзе).
- В Евпатории.
- В Стамбуле (является фрагментом памятника посвящённому Мустафе Кемалю Ататюрку на площади Таксим).
- В деревне Тайманихе Родниковского района Ивановской области.
- В Ташкенте.
- В Алматы в 1967 году был установлен памятник в сквере по ул. Кабанбай батыра, уг. ул. Наурызбай батыра, в феврале 2007 года[16]перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Арка».
- В Алматы (Казахстан) в сквере ниже КБТУ на Аллеи выдающихся деятелей установлен бюст на постаменте.
- В Бишкеке у ж/д вокзала.
- В Минске у Администрации Фрунзенского района.
- В Омске на территории Омского кадетского корпуса, в советское время Омское высшее общевойсковое командное дважды Краснознаменное училище имени М. В. Фрунзе.
- В Омской области в Муромцевском районе в селе Гурово.
- В Саратове у администрации Фрунзенского района.
- В Быхове в военном городке Быхов-1 у Дома офицеров установлен бюст.
В городе Гулистан в Узбекистане был памятник на коне если его не снесли
В филателии
Киновоплощения
Образ Фрунзе как известного военачальника гражданской войны был очень популярен в советском, а позже в российском кинематографе.
Исполнители:
- Хомятов, Роман Захарьевич — в 11 кинофильмах:
- Самойлов, Евгений Валерианович — «Крушение эмирата» (1955)
- Михайлов, Александр Александрович — «Гроза над Белой» (1968)
- Егоров, Геннадий Семёнович — «Маршал революции» (1978)
- Саитов, Виктор Петрович — «Большая-малая война» (1980), «Огненные дороги» (1984)
- Гладий, Григорий Степанович — «Не имеющий чина» (1985)
- Никоненко, Сергей Петрович — «Уполномочен революцией» (1987)
- Стеклов, Владимир Александрович — «Повесть непогашенной Луны» (1990)
- Мадянов, Роман Сергеевич — «Троцкий» (1993)
- Скляр, Игорь Борисович — «Московская сага» (2004)
- Мохов, Александр Анатольевич — «Есенин» (2005)
- Шалыга, Валерий Леонтьевич — «Девять жизней Нестора Махно» (2007)
- Крылов, Владимир Викторович — «Мустафа Шокай» (2008)[www.kinoboom.com/o-persone/vladimir-krylov-iv]
- Шингарёв, Павел Анатольевич — «Страсти по Чапаю» (2012)
Труды
- Фрунзе М. В. О молодёжи / Фрунзе М. В. — М.: Мол. гвардия, 1937. — 118 с.: портр.
- Фрунзе М. В. Избранные произведения. — М.: 1950.
- Фрунзе М. В. Избранные произведения. Т. 1: 1918—1925 гг. / Фрунзе М. В. — М.: Воениздат, 1957. — 472 с.: портр.
- Фрунзе М. В. Избранные произведения. Т. 2: 1921—1925 гг. / Фрунзе М. В. — М.: Воениздат, 1957. — 498 с.: ил.
- Фрунзе М. В. Избранные произведения / Предисл. М. Гареева. — М.: Воениздат, 1977. — 480 с.: ил.
- Фрунзе М. В. Неизвестное и забытое: Публицистика, мемуары, документы и письма / Фрунзе М. В. — М.: Наука, 1991. — 272 с.
- Фрунзе М. В. [militera.lib.ru/science/frunze1/01.html Единая военная доктрина и Красная армия] // Красная новь : журнал / под ред. А. К. Воронского. — М., 1921. — № 1. — С. 94—106.
- М. Мирский. [militera.lib.ru/h/frunze/index.html Европейские цивилизаторы и Марокко]. — Шталь А. В. Малые войны 1920–1930-х годов. М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2003. — 544 с.: ил. — (Военно-историческая библиотека). Тираж 5000 экз. ISBN 5-17-016557-9, ISBN 5-7921-0605-3. — Военный вестник, 1925.
Напишите отзыв о статье "Фрунзе, Михаил Васильевич"
Литература
- Сталин И. В. [hrono.ru/libris/stalin/7-29.html Речь на похоронах Фрунзе, 3 ноября 1925 г]. Правда № 253 (5 ноября 1925). Проверено 10 января 2013. [www.webcitation.org/6DZRVvTcI Архивировано из первоисточника 10 января 2013].
- Троцкий Л. Д. [www.1917.com/Marxism/Trotsky/CW/Trotsky-VIII/VIII-02-06-11.html Памяти М. В. Фрунзе]. Известия № 259 (13 ноября 1925). — Речь на траурном заседании, посвящённом памяти Михаила Васильевича Фрунзе, в г. Кисловодске 2 ноября 1925 г. Проверено 10 января 2013. [www.webcitation.org/6DZRWOrsM Архивировано из первоисточника 10 января 2013].
- Ворошилов К. Е. О молодёжи / Ворошилов К. Е., Фрунзе М. В. — М.: Партиздат, 1936. — 158 с.: ил.
- Попов Ф. Г. Жизнь замечательных большевиков: В. В. Куйбышев, М. В. Фрунзе, В. П. Арцыбушев, Н. Е. Вилонов, А. А. Масленников, П. А. Вавилов, В. П. Мяги, Ф. И. Венцек, С. И. Дерябина, А. А. Буянов, О. Айведе, А. П. Галактионов / Попов Ф. Г., Машковцев Л. В. — Куйбышев: Куйбышев. изд-во, 1938. — 78 с.
- Борисов С. М. В. Фрунзе: Краткий биографич. очерк / Борисов С. — М.: Воениздат, 1938. — 138 с.: ил., портр. То же. 1940. — 118 с.: ил.
- М. В. Фрунзе на фронтах гражданской войны: сборник документов. — М.: Воениздат, 1941. — 471 с.: ил., портр.
- Березов П. И. Михаил Васильевич Фрунзе : Краткий биограф. очерк / Березов Павел Иванович. — М.: Моск. рабочий, 1947. — 110 с.: портр.
- Александров В. А. М. В. Фрунзе о физической подготовке воина / Александров В. А. // Теория и практика физ. культуры. — 1950. — Т. XIII. — Вып. 2. — С. 98-104.
- Михаил Васильевич Фрунзе. Полководческая деятельность. / сб. ст. — М., 1951
- Вигилянский Н. Д. Повесть о Фрунзе / [Илл.: Б. В. Преображенский]. — М.: Сов. писатель, 1957. — 191 с.: ил.
- М. В. Фрунзе: Жизнь и деятельность / Под общ. ред. Ф. Н. Петрова. — М.: Госполитиздат, 1962. — 350 с.: ил., портр.
- Дьеркеи Е. Рядом с Фрунзе / Авториз. пер. с венгер. Ю. Шишмонина. — М.: Воениздат, 1963. — 108 с.: ил.
- Архангельский Вл. Фрунзе / Архангельский Вл. — М.: Мол. гвардия, 1970. — 509 с.: ил.
- О комсомоле и молодёжи: Сборник / В. И. Ленин. М. И. Калинин. С. М. Киров. Н. К. Крупская. В. В. Куйбышев. А. В. Луначарский. Г. К. Орджоникидзе. М. В. Фрунзе. К. Е. Ворошилов. — М.: Мол. гвардия, 1970. — 447 с.
- Алдан-Семенов А. И. Гроза над Россией: Повесть о Михаиле Фрунзе / Андрей Алдан-Семенов; [Худож. А. А. Борисов]. — М.: Политиздат, 1980. (Пламенные революционеры). — 414 с.: Цв. ил. То же. 1984.
- О Михаиле Фрунзе: Воспоминания, статьи современников. — М.: Политиздат, 1985. — 287 с.
- Ильичев Я. И. Турецкий караван: Роман: [О М. В. Фрунзе] / Яков Ильичев; [Худож. Ю. М. Шабанов]. — Л.: Лениздат, 1987. — 510 с.: ил.
- Тополянский В. Д. Гибель Фрунзе // Вопросы истории. — 1993. № 6.
- Политические партии России. Конец XIX — начало XX века. — М., 1996.
См. также
Примечания
- ↑ Следует отметить, что М. В. Фрунзе выдающийся военачальник-самоучка, так как, не имея никакого специального военного образования, дослужился до командующего фронтом.
- ↑ [www.guvd.gov.by/guvd/history/ История ГУВД — ГУВД Минского Горисполкома]
- ↑ Крапивин Сергей. [news.tut.by/society/130799.html День милиции и тень полиции]. TUT.BY (4 марта 2009). Проверено 31 января 2013. [www.webcitation.org/6E6iRrjBs Архивировано из первоисточника 1 февраля 2013].
- ↑ Крапивин Сергей. [www.sb.by/post/42271/ Смена караулов]. Советская Белоруссия № 43 (22200) (5 марта 2005). Проверено 31 января 2013.
- ↑ Густерин П. В. Советская разведка на Ближнем и Среднем Востоке в 1920—30-х годах. — Саарбрюккен: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2014. — С. 92—93. — ISBN 978-3-659-51691-7.
- ↑ Троцкий писал: «Склянский (с поста заместителя председателя Реввоенсовета СССР. — Прим.) был смещён. На его место был назначен Фрунзе, командовавший до того войсками на Украине. Фрунзе был серьёзной фигурой. Его партийный авторитет, благодаря каторжным работам в прошлом, был выше, чем молодой ещё авторитет Склянского. Фрунзе обнаружил, кроме того, во время войны несомненные способности полководца. Как военный администратор он был несравненно слабее Склянского» (Троцкий Л. Д. [www.1917.com/Marxism/Trotsky/My_Life/My_Life-00-02-18.html «Моя жизнь»]).
- ↑ Густерин П. В. Восточный факультет Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. — Саарбрюккен: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2014. — С. 35. — ISBN 978-3-659-37302-2.
- ↑ Телекомпания НТВ. Передача «Советские биографии — М. В. Фрунзе». Эфир от 28 ноября 2009, 14:05 мск.
- ↑ [www.stel.ru/news.old/n_costin/n_costin_death.htm Книга о Ленине. Смерть] (недоступная ссылка с 23-04-2016 (2918 дней))
- ↑ [izvestia.ru/news/367427 Кто убил Михаила Фрунзе]. Известия. Проверено 23 апреля 2016.
- ↑ [chapaev.ru/books/Frunze-M-V-_Voennaya-i-politicheskaya-deyatelnost/ М. В. Фрунзе. Военная и политическая деятельность.]. М.: Воениздат, 1984. глава 6. Проверено 23 апреля 2016.
- ↑ 1 2 Николай Над (Добрюха). [www.izvestia.ru/news/367427 Кто убил Михаила Фрунзе], Известия (26 октября 2010). Проверено 15 февраля 2012.
- ↑ Борис Бажанов. [aleksandr-kommari.narod.ru/bazhanov.htm Сталин с близского расстояния]. aleksandr-kommari.narod.ru. Проверено 23 апреля 2016.
- ↑ ЦГЛСА. Ф. 32392. Оп.1. Д.142. Л. 3-5. Автограф
- ↑ [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1099731325 ФРУНЗЕ Константин Васильевич | ЦентрАзия]
Ссылки
- [movs.msk.sudrf.ru/modules.php?name=info_court&id=3&cl=1 Михаил Фрунзе. Год 1907]. Сайт Московского окружного военного суда.
- [hrono.ru/biograf/frunze.html Фрунзе, Михаил Васильевич]. На сайте «Хронос».
- [gallery.pugachjov.ru/main.php?g2_itemId=10119 музей Фрунзе в 1 школе города Пугачёва]
- Ганин А. В. [100.histrf.ru/commanders/frunze-mikhail-vasilevich/ Фрунзе Михаил Васильевич]. Проект РВИО и ВГТРК [100.histrf.ru «100 великих полководцев»]. [www.webcitation.org/6HZFqIKfA Архивировано из первоисточника 22 июня 2013].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Фрунзе, Михаил Васильевич
– Вы живете с матушкой?– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
Категории:
- Родившиеся 2 февраля
- Родившиеся в 1885 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Бишкеке
- Умершие 31 октября
- Умершие в 1925 году
- Умершие в Москве
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Начальники Генштаба Вооружённых Сил РФ
- Марксисты
- Революционеры России
- Участники Гражданской войны в России
- Награждённые почётным революционным оружием
- Военачальники СССР
- Народные комиссары по военным и морским делам СССР
- Командующие ТуркВО в разные годы
- Члены Всероссийского Учредительного собрания
- Делегаты IV съезда РСДРП
- Делегаты I Всесоюзного съезда Советов
- Начальники Генерального штаба Советской армии
- Члены РСДРП
- Большевики
- Кандидаты в члены ПБ ЦК КПСС
- Редакторы России
- Филателисты СССР
- Филателисты Российской империи
- Похороненные в некрополе у Кремлёвской стены
- Военные теоретики
- Персоналии:Иваново
- Политики Ивановской области
- Мемуаристы СССР
- Заключённые Владимирского централа
- Командующие фронтами РККА в Гражданской войне
- Выпускники Верненской мужской гимназии
- Командующие Киевским военным округом
- Начальники Военной академии имени М. В. Фрунзе
- Кандидаты в члены Оргбюро ЦК ВКП(б)
- Члены ВЦИК
- Члены Президиума ЦИК СССР
