Томас, Фрэнк

Фрэнк Томас
англ. Franklin Thomas
Фрэнк Томас в 1974 году
Место рождения:	Фресно, США
Место смерти:	Ла-Каньяда-Флинтридж, округ Лос-Анджелес, Калифорния, США
Профессия:	художник-мультипликатор
Карьера:	1934—1978
Награды:	«Легенды Диснея»

Фрэ́нклин То́мас (англ. Franklin Thomas, 5 сентября 1912, Фресно — 8 сентября 2004, Ла-Каньяда-Флинтридж) — американский аниматор, один из девяти выдающихся аниматоров студии Walt Disney.

Фрэнк принимал участие в производстве окола 20 полнометражных мультфильмов студии Дисней, в числе которых «Пиноккио», «Питер Пэн», «Спящая красавица», «Золушка» и «101 далматинец».

Биография

Фрэнк Томас родился 5 сентября 1912 года во Фресно. Его отец был президентом колледжа «Fresno State College». Уже в 9 лет Фрэнк понял, чем он хочет заниматься в жизни — рисовать. На втором курсе колледжа Фрэнк увлекся анимацией. В качестве классного проекта, он написал сценарий и срежиссировал фильм об учебной жизни в колледже, который крутили в местных кинотеатрах.

Учился в Стэнфордском университете, где состоял в студенческом объединении Theta Delta Chi и подрабатывал в юморостическом журнале «Stanford Chaparral» вместе со своим другом Олли Джонстоном. После окончания обучения в Стэнфорде он поступил в Chouinard Art Institute.

24 сентября 1934 года Фрэнка Томаса приняли на работу в The Walt Disney Company под табельным номером 224, где он присоединился к работе над короткометражным мультфильмом «Mickey’s Elephant».

В начале своей карьеры Фрэнк Томас занимался короткометражными мультфильмами. В числе анимированных им сцен например такие, как сцена с Микки Маусом и королём в Brave Little Tailor, сцена Микки и медведя в The Pointer и диалог между немцами в пропагандистском мультфильме Education for Death. Во время Второй мировой войны Фрэнк занимался также производством учебных мультфильмов в First Motion Picture Unit. В полнометражных мультфильмах Фрэнк занимался, например, сценой, в которой гномы оплакивают Белоснежку в «Белоснежке и семь гномов»; сценой с Пиноккио, поющим в кукольном театре в мультфильме «Пиноккио»; сценой на льду с оленёнком Бэмби и Тампером в мультфильме «Бэмби»; сценой с поеданием спагетти в мультфильме «Леди и Бродяга» и многими другими.

В свободное время Фрэнк играл на пианино в джазовой группе Firehouse Five Plus Two вместе со своим коллегой Уордом Кимбаллом.

Фрэнк ушел со студии на пенсию 31 января 1978 года, проработав на ней 45 лет. В соавторстве со своим старым другом Олли Джонстоном он написал четыре книги, включая и «The Illusion of Life: Disney Animation».

Фрэнк Томас умер 8 сентября 2004 года в городке Ла-Каньяда-Флинтридж, штат Калифорния.

Книги

• Томас Ф., Джонстон О. Иллюзия жизни: анимация Диснея = The Illusion of Life: Disney Animation. — Нью-Йорк: Abbeville Press, 1981. — ISBN 0-89659-232-4.
• Томас Ф., Джонстон О. Слишком смешно, чтобы говорить: величайшие гэги Диснея = Too Funny for Words: Disney's Greatest Sight Gags. — Нью-Йорк: Abbeville Press, 1987. — ISBN 0-89659-747-4.
• Томас Ф., Джонстон О. Бэмби Уолта Диснея: история и фильм = Walt Disney's Bambi: The Story and the Film. — Нью-Йорк: Stewart, Tabori & Chang, 1990. — ISBN 1-55670-160-8.
• Томас Ф., Джонстон О. Диснеевские злодеи = The Disney Villain. — Нью-Йорк: Hyperion, 1993. — ISBN 1-56282-792-8.

Появления в мультфильмах

• В мультфильме «Стальной гигант» машинисты поезда — это Фрэнк Томас и Олли Джонстон.
• Также анимированные Фрэнк и Олли появились в конце мультфильма «Суперсемейка», где сыграли самих себя.

Ссылки

• Frank Thomas (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.frankandollie.com/ Frank and Ollie's official site]
• [d23.com/frank-thomas/ Disney Legends]
• [www.animationartconservation.com/index.php?c=art&p=frank_thomas Remembering Frank Thomas]
• [archive.org/details/Camouflage1944 Camouflage - A Cartoon in Technicolor], World War II animated training film directed by Frank Thomas, via the Internet Archive

Отрывок, характеризующий Томас, Фрэнк

– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.