Фтинозух

</td>

   </tr>

† Фтинозух
Реконструкция внешнего вида
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Синапсиды Отряд: Терапсиды Подотряд: Phthinosuchia Семейство: Phthinosuchidae Род: Фтинозух Вид: Phthinosuchus discors
Латинское название
Phthinosuchus discors

Фтинозух (лат. Phthinosuchus discors, от др.-греч. φθῐνάς σοῦχος «губительный крокодил», лат. discors «противоречивый») — примитивный терапсид, обычно относимый к группе эотериодонтов (биармозухий), а в последнее время сближаемый с горгонопсами-рубиджеидами. Известен по неполным черепам из «средней» перми Приуралья (так называемые медистые песчаники).

Впервые описан как «голова ящера» фон Кваленом в 1840 году. Фишер фон Вальдгейм первоначально отнес череп к роду Rhopalodon. Затем он описал другой образец под названием «Dinosaurus murchisoni» (в 1847 году). Название Dinosaurus отражало «хищную и прожорливую натуру» этого животного. Эйхвальд в 1848 году доказал принадлежность фрагментов одному черепу. Но он не считал возможным использовать название Dinosaurus, поскольку к тому времени Р. Оуэн уже предложил это название для целого отряда вымерших рептилий. Повторно описан Г. Сили под именем «Rhopalodon» в 1894 году, причем именно этот автор описал другой почти полный череп, изображаемый в научной литературе. Род Phthinosuchus предложен И. А. Ефремовым в 1954 году. Ефремов считал фтинозуха примитивным горгонопсом. Истинное систематическое положение данного рода оставалось неуточненным, ввиду фрагментарности остатков. В последнее время М. Ф. Ивахненко вновь отнес животное к горгонопсам, сближая его с рубиджеями. Ивахненко настаивает на приоритете названия Dinosaurus murchisoni и в последней (2008) сводке по пермским тетраподам фтинозух назван именно так.

Длина черепа составляла около 20 см, череп высокий и узкий, крупная глазница с кольцом склеротики. Передняя часть черепа неизвестна. Около 10—12 пар сжатых с боков заклыковых зубов в верхней и нижней челюсти. В целом череп сильно деформирован и в настоящее время для изучения доступны лишь слепки исходных находок и череп, описанный Г. Сили.

Часто публикуемая реконструкция черепа фтинозуха (и модель черепа в Палеонтологическом музее в Москве) основана на работе И. А. Ефремова, передняя часть черепа в этой реконструкции восстановлена. Несомненный хищник, длиной около 1,5 метров. Возраст фтинозуха, вероятно, соответствует Очёрскому субкомплексу (около 267 млн лет), но может быть и несколько моложе.

Близкий род — Камагоргон (лат. Kamagorgon ulanovi) — описан Л. П. Татариновым в 1999 году из более древних отложений голюшерминского комплекса в Удмуртии.

Литература

• Ефремов И. А. Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья. — М., 1954.
• Ивахненко М. Ф. [books.google.com/books?id=N524Vah8MRAC Тетраподы Восточно-Европейского плакката — позднепалеозойского территориально-природного комплекса]. — Пермь, 2001. — С. 97—98. — 200 с. — (Труды Палеонтологического института РАН, том 283). — 1000 экз. — ISBN 5-88345-064-4.
• Чудинов П. К. Ранние терапсиды. — М., Наука, 1983. — С. 68—71.
• Голубев В. К. Стратотипы и опорные разрезы верхней перми Поволжья и Прикамья. Казань: Экоцентр. 1996. С. 381—389.
• Ископаемые рептилии и птицы, ч. 1. — под ред. М. Ф. Ивахненко и Е. Н. Курочкина. — М., Геос., 2008. — С. 128—130.

Ссылки

• www.palaeos.com/Vertebrates/Units/400Therapsida/100.html#Phthinosuchidae
• www.kheper.auz.com/gaia/biosphere/vertebrates/therapsida/Phthinosuchidae.html
• [macroevolution.narod.ru/28ivakhnenko.pdf М. Ф. Ивахненко Эволюция позднепалеозойских тетрапод как эволюция их биоморф]

Отрывок, характеризующий Фтинозух

«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.