Фторопласт-42

Фторопласт-42
Общие
Традиционные названия	Ф-42
Хим. формула	(CF2-CF2-CH2-CF2)n
Физические свойства
Состояние	твёрдое
Плотность	1900—2000 кг/м³
Термические свойства
Т. плав.	150—160 °C
Т. разл.	360 °C
Классификация
Рег. номер CAS	9002-84-0
Приводятся данные для стандартных условий (25 °C, 100 кПа), если не указано иного.

Фторопла́ст-42 (-C</sub>F₂-C</sub>F₂-C</sub>H₂-C</sub>F₂-)_n — сополимер тетрафторэтилена и фтористого винилидена, обладающий способностью к растворению.

Из фторопласта-42 получают лаки, плёнки, волокна, обладающие высокой механической прочностью и химстойкостью, а также изделия методом прессования.

Свойства

Фторопласт-42 (Ф-42) — полимер с кристаллической структурой, в виде порошка белого цвета или гранул в виде чечевицы или цилиндрической формы.

Ф-42 обладает повышенной атмосферостойкостью, при температуре 20—100 °C стоек к воздействию кислот любой концентрации и щёлочей, растворим в кетонах, сложных эфирах и диметилформамиде, подвергается любому виду механической обработки.

Рабочий интервал температур изделий из Ф-42 от минус 60°С до плюс 120°С.

Фторопласт-42 и изделия из него стойки к действию бактерий и ультрафиолетового излучения.

Марки

В России выпускается несколько марок фторопласта-42.

ГОСТ 25428-82 установлено следующее условное обозначение марок: В — изготовление волокна и плёнок; П — изготовление изделий прессованием; ЛД — изготовление изделий литьём под давлением; 1 — порошок; 2 — гранулы; Л — изготовление лака.

Наименование показателя	марка «В»	марка «ЛД-1»	марка «ЛД-2»	марка «Л»	марка «П»
Массовая доля влаги, %, не более	0,04	0,05	не определяется	0,05	0,05
Прочность при разрыве, МПа (кгс/см²), не менее	43,0 (439)	40,0 (410)	42,0 (430)	41,0 (420)	41,0 (420)
Относительное удлинение при разрыве, %, не менее	420	460	460	470	390
Отношение вязкостей 1%-ного раствора полимера в ацетоне и ацетона	не определяется	2,4—5,0	2,4—5,0	2,5—3,7	более 5,5
Инкремент вязкости раствора в ацетоне	0,65—0,80	не определяется	не определяется	не определяется	не определяется
Термостабильность (потеря массы) при температуре 300°С, %, не более	0,3	0,3	0,4	0,3	0,3

Производство

Промышленное производство фторопласта-42 в СССР впервые было организовано в апреле 1961 года на Кирово-Чепецком химическом заводе.

Производство фторопласта-42 регулируется ГОСТ 25428-82.

Применение

Применяется для получения волокна из растворов в органических растворителях, прессованных и литьевых изделий, лаковых покрытий и плёнок, стойких к агрессивным средам и работающих при температурах от минус 60°С до плюс 120°С.

• Марка «В» — для получения волокна и плёнок из раствора в ацетоне, сальниковых набивок, прокладок, фильтров.
• Марка «Л» — для изготовления лаков и эмалей на их основе, предназначенных для получения атмосферо- и химически стойких покрытий и пропитки тканей.
• Марки «ЛД-1», «ЛД-2» — для деталей прядильных агрегатов, фильеродержателей, фильерных и накидных гаек, стаканов, пластификационных каналов для получения вискозного корда, в том числе «ЛД-1» для изготовления гранулята, изделий литьём под давлением с предварительным таблетированием, приготовление суспензий, «ЛД-2» для футерования и изготовления изделий литьем под давлением.
• Марка «П» — для изготовления методом прессования пластин, труб, втулок, прокладок, манжет.

Фторопласт-42 имеет разрешение для использования в контакте с пищевыми продуктами, для изделий медицинского назначения и в качестве облицовочного материала.

Ф-42ЛД используется при изготовлении фильерных матриц для производства макаронных изделий, сильфонов в стеклянных кранах, предназначенных для контакта с вином, виноматериалами, пивом. Материал находит применение при зготавливлении сёдел и шаровых муфтовых кранов в нефтегазовой отрасли.

Ф-42Л используется для изготовления красок для наружных поверхностей корпусов военной техники и самолётов. Плёнка из Ф-42Л пригодна для упаковки сухих молочных продуктов детского питания, различных пряностей и продуктов повышенной жирности.

Меры безопасности

Фторопласт-42 негорюч, невзрывоопасен — нечувствителен к удару и трению, не оказывает вредного действия на организм человека при непосредственном контакте в условиях эксплуатации.

При нагревании до 200 °C и выше возможно выделение летучих продуктов, содержащих вещества разного класса опасности. Интенсивное разложение начинается при температуре выше 360 °C. Предельно допустимая концентрация токсичных продуктов разложения в воздухе (мг/м³):

• фтористый водород — 0,05 (1 класс опасности);
• аэрозоль фторопласта — 10 (3 класс опасности);
• окись углерода — 20 (4 класс опасности);
• винилиденфторид — 500 (4 класс опасности);

Производственные помещения, в которых проводится переработка фторопласта-42, должны быть обеспечены техническими средствами контроля состояния воздушной среды и оборудованы общеобменной приточно-вытяжной вентиляцией, а зоны выделения токсичных продуктов — местной вытяжной вентиляцией.

При работе с Ф-42 возможно скопление зарядов статического электричества. Для уменьшения их скопления относительная влажность на рабочих местах должна быть не менее 50 %. Для защиты от действия статического электричества металлические конструкции должны быть заземлены.

При загорании фторопласта-42 применяются средства пожаротушения: распыленная вода, двуокись углерода, пена, песок, асбестовое одеяло, огнетушитель ОУ-2.

См. также

• Фторопласты

Ссылки

• Промышленные фторорганические продукты: справочное издание / Максимов Б. Н., Барабанов В. Г., Серушкин И. Л. и др.. — 2-е, перераб. и доп.. — СПб: Химия, 1996. — 544 с. — ISBN 5-7245-1043-X.
• [www.ntcp.ru/work/library/5078/4320 Фторопласт-42]. Информационный ресурс «New Technologies of Chemical Productions».

Отрывок, характеризующий Фторопласт-42

– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.