Фудзивара, Токуро

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фудзивара Токуро»)
Перейти к: навигация, поиск
Фудзивара, Токуро
藤原 得郎
Род деятельности:

японский дизайнер и продюсер видео-игр

Гражданство:

Япония Япония

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Токуро Фудзивара (яп. 藤原 得郎 Фудзивара Токуро:?) — японский дизайнер и продюсер видеоигр. Знаменит созданием Ghosts 'n Goblins и продюсированием серий игр Megaman.

Работал главным управляющим отдела консольных игр компании «Capcom» с 1988 по 1996 год. Впоследствии оставляет работу в «Capcom» для того чтобы создать свою собственную студию «Whoopee Camp» — где он будет заниматься созданием игры Tomba!.



Биография

В 1982 году Токуро Фудзивара окончил Осасксую Школу Дизайна и поступил на работу в компанию «Konami», где работал над проектом Pooyan. В 1983 году вместе с иллюстратором Ёсики Окамото ушёл из Konami и перешёл в «Capcom», где они создают такие игры как Commando и Ghosts 'n Goblins. Впоследствии, проработав много лет в качестве Управляющего Консольного Отдела, Фудзивара спродюсировал свыше 100 наименований видеоигр, включая серию игр Megaman (известной в Японии как Rockman). В 1996 году Фудзивара оставил работу в «Capcom» и основал компанию «Whoopee Camp». В 1998 году «Whoopee Camp» совместно с «Sony Computer Entertainment Inc.» создали фирму «Deep Space», где Фудзивара занял должность исполнительного продюсера. Однако в 2005 году он вернулся в «Capcom», а по состоянию на 2008 год — работает в компании «Platinum Games».

Игры



К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Фудзивара, Токуро"

Отрывок, характеризующий Фудзивара, Токуро

– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.