Фудзивара (род)
Клан Фудзивара (яп. 藤原氏, Фудзивара си) был могущественным семейством регентов в Японии периода Хэйан.
Основателем клана, был Накатоми-но Камако, происходивший из клана синтоистских жрецов, но впоследствии принявший буддизм. В 645 г. н. э. он организовал заговор против Сога-но Ирука, всесильного правителя — о-оми — полностью подчинившего себе императорский дом. В заговор был вовлечён принц Нака-но Оэ (или Наканооэ) (яп. 中大兄皇子), сын покойного императора Дзёмэй и правящей императрицы Когёку, которой удалось занять трон вопреки стремлению Ируки посадить на него другого сына императора, своего двоюродного брата.
После успешного переворота императором стал старший брат императрицы Когёку, а Нака-но Оэ стал наследным принцем (ему было только 20 лет). Была изменена структура государственного управления. Титул ооми был упразднён, вторым лицом в государстве стал наследный принц, а третьим — утицуоми, советник императора и наследного принца. Им стал Камако, который вместе с титулом получил и новое имя — Фудзивара-но Каматари. Фудзивара по-японски — «Поле глициний».
Период после переворота и восхождения на престол Наканооэ под именем император Тэндзи в 662 г. ознаменован был рядом крупных политических реформ, получивших название «реформы Тайка». Тайка (большие перемены) — девиз правления императора, также впервые введённый в обиход по китайскому образцу.
Фудзивара доминировали в японской политике в течение всего периода Хэйан. В дальнейшем их влияние оставалось также значительным.
Представители рода Фудзивара
- Сайгё — японский средневековый поэт и буддийский монах (1118-1190) из рода Сато, происходившего из северной ветви рода Фудзивара.
- Фудзивара Умакай
- Фудзивара Хироцугу — японский средневековый поэт (ум. 740). Сын Фудзивара Умакай, был губернатором провинции Ямато. В 740 г. казнён за участие в заговоре и мятеже.
- Фудзивара-но Тадахира (880—949) — японский аристократ, министр, регент и поэт.
- Фудзивара-но Ацутада (906—943) — японский средневековый поэт и аристократ
- Фудзивара-но Асатада (910—966) — японский средневековый поэт и аристократ
- Фудзивара Тосинари (1114—1204) — японский средневековый поэт, основоположник учения югэн.
- Фудзивара Таканобу (1142—1205) — японский средневековый художник
- Фудзивара-но Тэйка (1162—1241) — японский средневековый поэт, сын Фудзивары Тосинари, известный также как Советник Садаиэ или Фудзивара Садаиэ
- Фудзивара Тамэиэ — японский средневековый поэт, сын Фудзивары Садаиэ.
- Фудзивара Сэйка (1561—1619) — японский философ-неоконфуцианец, последователь Чжу Си.
Интересный факт
После реставрации Мэйдзи всем японцам было предписано иметь фамилии (до этого фамилии были лишь у знатных родов самураев), которую они могли выбрать сами. Многие японцы в знак уважения к роду Фудзивара в своих фамилиях использовали первый кандзи названия рода — 藤 (глициния). В частности, самая распространенная японская фамилия — Сато (яп. 佐藤) — содержит этот иероглиф.[1]
Напишите отзыв о статье "Фудзивара (род)"
Примечания
- ↑ Нечаева Л.Т. Учебник японского языка для продолжающих. — М.: Партнёр Ко ЛТД, 1994. — Т. 1. — 383 с. — ISBN 5-85747-012-9.
Источники
- Е. Б. Сахарова. [istina.msu.ru/media/publications/article/337/e5e/546164/Politicheskaya_kultura_drevnei_Japonii.pdf «Кадэн». Жизнеописание род Фудзивара]
- Пасков С. С. Япония в раннее средневековье. — М.: Наука, 1987.
См. также
|
Это заготовка статьи по истории Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Фудзивара (род)
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
