Фудзикакэ, Хироюки
| Хироюки Фудзикакэ 藤掛 廣幸 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
c. Хигасисиракава, преф. Гифу |
| Страна | |
| Профессии | |
| Сотрудничество | |
| [www.muse-factory.com e-factory.com] | |
Хироюки Фудзикакэ (яп. 藤掛 廣幸 Фудзикакэ Хироюки?, род. 31 января 1949 года) — японский композитор.
Окончил Университет искусства и музыки префектуры Айти в Нагакуте. Неоднократно становился лауреатом различных японских музыкальных конкурсов, а в 1977 году разделил со своим соотечественником Акирой Нисимурой первую премию Международного конкурса имени королевы Елизаветы в Бельгии за сочинение для симфонического оркестра «Верёвочный гребень» (англ. The Rope Crest), навеянное образами первобытной японской культуры Дзёмон.
Фудзикакэ написал четыре оперы на фольклорные и исторические сюжеты, мюзикл «Сказка о маленьких существах» по мотивам «Жизни насекомых» Фабра, ряд симфонических произведений, сочинений для духового оркестра и оркестра мандолин. Кроме того, ему принадлежит различная электронная музыка, в том числе известная Галактическая симфония (англ. Galactic Symphony; 1979).
Многие свои произведения Фудзикакэ исполняет и записывает самостоятельно, пользуясь для этого комбинацией из нескольких синтезаторов и набором перкуссии, — эту комбинацию композитор называет «соло-оркестром» (англ. Solo orchestra). Как исполнитель на синтезаторе Фудзикакэ записал два альбома совместно с флейтистом Джеймсом Голуэем — «Зачарованный лес» (англ. The Enchanted Forest; 1990) и «Жаворонок в ясном небе» (англ. The Lark in the Clear Air; 1994), включающие обработки японских народных песен и собственные пьесы Фудзикакэ.
Напишите отзыв о статье "Фудзикакэ, Хироюки"
Ссылки
- [www.muse-factory.com/ музыка] (англ.)
- [www2u.biglobe.ne.jp/~muse-f/ Официальный сайт] (яп.)
- [www.geocities.jp/fujikake_music/index.html Фан-сайт] (англ.)
Отрывок, характеризующий Фудзикакэ, Хироюки
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
