Фукар, Поль-Франсуа

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Поль-Франсуа Фукар
фр. Paul François Foucart
Место рождения:	Париж
Место смерти:	Париж
Научная сфера:	археология
Альма-матер:	Высшая нормальная школа (Париж)

Поль-Франсуа Фукар (фр. Paul François Foucart; 1836—1926) — французский археолог.

Занимал должность преподавателя в лицеях Карла Великого и Бонапарта (1868—1870). С 1874 г. читал в Collège de France курс греческих древностей и эпиграфики, а с 1877 г. занял там должность профессора. В 1878 г. избран членом в академию надписей, а в 1879 г. назначен директором афинской школы и лишь в 1890 г. занял опять должность профессора Collège de France.

Член-корреспондент Петербургской Академии наук c 04.12.1893 по историко-филологическому отделению (разряд классической филологии и археологии).

Труды

• «Inscriptions recueillies à Delphes» (1866);
• «Mémoires sur les ruines et l’histoire de Delphes» (1868);
• «Mémoire sur l’affranchissement des ésclaves par forme de vente à une divinité» (1867);
• «Des associations religieuses chez les Grecs» (1873);
• «Mélanges d’épigraphie grecque» (1881).

Литература

• Фукар, Поль Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Фукар, Поль-Франсуа

– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.