Фукс, Карл (музыковед)

Карл Дориус Иоганнес Фукс (нем. Carl Dorius Johannes Fuchs; 22 октября 1838, Потсдам — 27 августа 1922, Данциг) — немецкий музыковед, органист, пианист, композитор и музыкальный критик.

Сын органиста. В 1859 г. поступил в Берлинский университет, где изучал теологию и философию. Одновременно брал частные уроки фортепиано у Ганса фон Бюлова, позднее — уроки композиции у Фридриха Киля. В 1868 г. сам начал преподавать фортепиано в берлинской Новой академии музыки, однако уже в следующем году занял вместо этого место органиста в церкви Святого Николая в Штральзунде. Одновременно концертировал, преимущественно в Померании и Силезии, вместе со своей будущей женой, певицей Кларой Вернер. В 1871 г. защитил в Грайфсвальдском университете диссертацию «Введение в музыкальную критику» (нем. Praeliminarien zu einer Kritik der Tonkunst), отмеченную влиянием философии Артура Шопенгауэра. Годом позже познакомился с Фридрихом Ницше, также оказавшим на него значительное влияние; известна их переписка. С 1874 г. жил и работал в Хиршберге, основал и возглавил местный оркестр. С 1879 г. в Данциге, был органистом в соборе Святых Петра и Павла, играл также и в синагоге, с 1887 г. регулярно выступал как музыкальный критик в газете Danziger Zeitung.

Наибольшее значение имели труды Фукса по теории музыки и эстетике — в частности, масштабные «Будущее музыкального исполнительства» (нем. Die Zukunft des musikalischen Vortrags; 1884) и «Свобода музыкального исполнительства» (нем. Die Freiheit des musikalischen Vortrags; 1885), а также «Такт и ритм в хорале» (нем. Takt und Rhythmus im Choral; 1911). Пособие «Практическое руководство по фразировке» (нем. Praktische Anleitung zum Phrasieren; 1886) написано Фуксом в соавторстве с Гуго Риманом.

Отрывок, характеризующий Фукс, Карл (музыковед)

Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.