Фукусима, Ясумаса

Ясумаса Фукусима
福島安正
Ясумаса Фукусима
Род деятельности:	японский военачальник
Дата рождения:	27 мая 1852(1852-05-27)
Место рождения:	Токио
Гражданство:	Япония Япония
Дата смерти:	19 февраля 1919(1919-02-19) (66 лет)
Награды и премии:

Ясумаса Фукусима (яп. 福島安正 Фукусима Ясумаса, 27 мая 1852 — 19 февраля 1919) — японский генерал.

Биография

Родился в самурайской семье. Окончил военную школу в Эдо. В 1876 — военный атташе в США. В 1882—1884 — военный атташе в Китае. В 1886—1887 совершил большую поездку в британскую Индию и Бирму. В 1887 году назначен военным атташе в Германии. Занимал этот пост до 1902 года.

Возвратился в Японию Фукусима необычным путём. Он проехал верхом на коне гигантский путь от Берлина через Польшу и далее по маршруту Петербург — Москва — Урал — Иркутск — Владивосток. После этого майор свернул на юг и через Маньчжурию, Монголию и Китай добрался до Японии. Всё путешествие длилось 504 дня. По дороге Фукусима изучал местность, уклад жизни населения, строительство Транссиба. Одиночное путешествие Фукусимы через Сибирь верхом было выдающимся спортивным достижением того времени. Во время своего путешествия Фукусима был произведён в подполковники, а после его окончания награждён орденом Священного сокровища.

Во время японо-китайской войны служил в штабе первой японской армии. В 1907 году ему был пожалован баронский титул. С 1912 по 1914 был генерал-губернатором Квантунской области. В 1914 году он был произведён в генералы и переведён в резерв. Умер в 1919 году.

Ссылки

• [rusjapwar.narod.ru/nakamura_1.htm Подполковник Фукусима совершает на лошади поездку по Сибири]

Отрывок, характеризующий Фукусима, Ясумаса

Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.