Фула (язык)

Фула
Самоназвание:	Pulaar, Fulfulde
Страны:	Мавритания, Сенегал, Мали, Гвинея, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Камерун, Гамбия, Чад, Сьерра-Леоне, Бенин, Гвинея-Бисау, Судан, Центральноафриканская Республика, Кот-д’Ивуар, Гана, Того
Официальный статус:	Мавритания, Сенегал, Мали, Гвинея, Буркина Фасо, Нигер, Нигерия, Камерун, Гамбия (национальный или региональный язык)
Общее число говорящих:	10—15 млн человек
Классификация
Категория:	Языки Африки
Нигеро-конголезская макросемья Атлантическая семья Североатлантическая ветвь
Письменность:	латиница, арабский алфавит
ГОСТ 7.75–97:	фул 752
См. также: Проект:Лингвистика

Фула́ (также пула́р-фульфу́льде; англ. Fula, Pulaar, Fulfulde, фр. Peul) — один из главных языков Западной Африки, распространённый на огромных пространствах от берегов Атлантики до Нила. Фула — язык народа фульбе, но он также широко распространён как язык межэтнического общения. Испытал влияние арабского языка (фульбе в большинстве своем мусульмане), а также языков соседних народов (например, мандинка, сусу, волоф и др.); в последнее время усилилось влияние европейских языков, в первую очередь французского.

Естественно, что язык, распространенный на такой огромной территории, делится на множество диалектов (насчитывается до 11 диалектных групп); взаимопонимание в основном возможно, хотя может быть затруднено в случае наиболее удаленных друг от друга говоров. Основные стандартизованные диалекты — пулар и фульфульде — часто рассматриваются как отдельные языки.

Среди других языков североатлантической группы фула наиболее близок языку серер: в частности, в отличие от близкородственного языка волоф они сохраняют начальные чередования согласных.

Название

У носителей фула — фульбе — нет общего названия для своего языка. В разных частях фулаязычного ареала бытуют разные термины, однокоренные с племенным названием: пулар (западный ареал, диалектные группы фута-торо и фута-джаллон) и фульфульде (центральные и восточный диалекты). Именно к этим названиям восходит часто встречающееся в русскоязычной литературе название пулар-фульфульде. Кроме того, более мелкие группы носителей могут называть свой идиом по названию местности или автониму группы — например, Maasinankoore в Мали (от региона Maasina) или Wodaande на востоке ареала — от названия социальной группы Wodaaɓe.

Английские названия Fula и Fulani заимствованы соответственно из мандинка и хауса. Французское peul(h) восходит к соответствующему слову в волоф. Употребление названия «фула» в научной литературе восходит к работам Д. Арнотта; в более ранних работах встречаются и другие наименования (например, классическая работа Августа Клингенхебена Die Sprache der Ful). В некоторых современных исследованиях (например, в цитированной диссертации Й. Бредфелд) обосновывается необходимость употребления Fulfulde, однако в работах на русском языке (А. И. Коваль, Г. В. Зубко, Б. А. Нялибули) употребляются равным образом названия фула и пулар-фульфульде; тем не менее существуют и специальные работы по фульфульде (Г. Х. Диалл, Б. А. Траоре, А. Уан).

Современное положение

Страна	Численность носителей	Год оценки
Нигер	850 000	1998
Нигерия	7 611 000	1991
Чад	152 000	1993
ЦАР	156 000	1997
Камерун	668 700	1986
Буркина-Фасо	750 000	1999
Того	48 200	1993
Бенин	310 000	2002
Кот-д’Ивуар	?	?
Гвинея	2 574 000	1991
Гана	7300	1991
Гамбия	262 550	2002
Сенегал	2 523 525	2002
Мали	978 700	1991, 1995
Мавритания	150 000	?
Сьерра-Леоне	178 400	1991
Гвинея-Бисау	245 130	2002
Судан	90 000	1982
Итого не меньше	16 955 505

Численность фульбе, по оценкам справочника Ethnologue, составляет около 15 млн человек, из которых почти все в той или иной мере владеют фула. Фула представляет собой типичный диалектный континуум, при этом взаимопонимание диалектов крайних точек может быть затруднено, хотя полностью никогда не исключается; по мнению Д. Арнотта, «не существует препятствий к описанию наречий фульбской диаспоры как единого языка».

Фульбе традиционно были бродячими скотоводами, в отличие от многих других этносов Западной Африки (например, бамбара, догон и др.), что и способствовало широкому распространению этого языка а таких больших пространствах. В последнее время наблюдается переход многих фульбе к оседлой жизни, формируются особые городские наречия, в частности в Северном Камеруне, но также в Мали. Тем не менее в традиционном обществе язык сохраняется весьма хорошо. Численность носителей фула в разных странах по данным Ethnologue приведена на таблице.

В некоторых странах — в частности, в Сенегале — ведётся школьное преподавание фула в тех регионах, где этим языком владеет большинство населения. Ведутся теле- и радиопередачи, существуют издательства, где выходят книги на фула. Существует орфографический стандарт, разработанный в 1966 году на конференции в Бамако; правда, в разных странах наблюдаются разные отклонения от него.

Википедия на языке фула

Существует раздел Википедии на языке фула («Википедия на языке фула»), первая правка в нём была сделана в 2004 году. По состоянию на 21:16 (UTC) 19 апреля 2024 года раздел содержит статей (общее число страниц — ); в нём зарегистрировано участников, из них имеют статус администратора; участников совершили какие-либо действия за последние 30 дней; общее число правок за время существования раздела составляет .

Диалекты

Поскольку язык фула распространён на огромных территориях Западной Африки, неудивительно, что в нём наблюдается достаточно большая диалектная дробность. Существует несколько классификаций диалектов фула. Так, Ethnologue даёт следующий список (причём диалекты считаются там отдельными языками)

• Восточно-центральная группа
  • Диалекты Западного Нигера (fuh)
  • Диалекты Центрального и Восточного Нигера (fuq)
  • Нигерийский фульфульде (fuv)
• Восточная группа
  • Адамава (fub)
  • Багирми (fui)
• Западно-центральная группа
  • Масина (ffm)
  • Боргу (fue)
  • Пулар (fuf)
• Западная группа
  • Пулаар (fuc)

В работах А. И. Коваль отстаивается другая схема, предполагающая деление на три зоны:

• Западные диалекты (пулар)
  • Фута-джаллон (FJ)
  • Фута-торо (FT) (близок центральной группе)
• Центральные диалекты (фульфульде)
  • Масина (M)
  • Вольтийские диалекты (V), включая липтако (L) и джельгольджи (J)
  • Диалекты Западного Нигера (WN)
• Восточные диалекты (фульфульде)
  • Сокото (S)
  • Гомбе (G)
  • Адамауа (A), включая городские койнеизированные формы

Наиболее резко отличаются от прочих диалекты группы фута-джаллон: в частности, там почти полностью разрушена система начальных чередований, хорошо сохраняющаяся в прочих говорах. Для городских койне восточной зоны также характерно упрощение морфологической системы, множество заимствований из соседних языков (включая французский).

Лингвистическая характеристика

Язык фула имеет ряд типологически ярких особенностей, как в области фонологии, так и в грамматике. При этом ему присуще значительно диалектное разнообразие, так что эти особенности по-разному проявляются в разных диалектах. Последующее изложение опирается главным образом на материал диалектов масина и гомбе, которые, во-первых, относятся к центральному диалектному ареалу и потому в большей степени близки к периферийным диалектам, чем те — друг к другу, во-вторых, достаточно архаичны и сохраняют большое число общефульских черт.

Фонология

Наиболее яркой чертой фульской фонологии и морфонологии следует признать богатую систему чередований как в начале корня, так и в его исходе и на стыке морфем. Однако в целом фонологическая система и набор существующих в этом языке противопоставлений фула достаточно типичны для атлантической семьи.

Гласные

Вокализм фула достаточно прост: это стандартная пятичленная система с корреляцией по долготе:

Существует тенденция к сокращению долгих гласных в закрытых слогах, особенно в диалекте фута-джаллон: ср. FJ hayre yornde 'сухой камень', M haayre yoornde (но kaaƴe 'камни'). Редко наблюдается регрессивная ассимиляция: fill-an-ade 'рассказать кому-л.', но o fill-on-oo on 'он расскажет вам'. В ряде случаев согласные (особенно [h], [Ɂ] в коде слога выпадают, что приводит к компенсаторному удлинению гласного: pah-o 'глухой', M paa-ndam 'глухота'.

Согласные

Наиболее сложна в консонантизме фула система смычных, где противопоставлены глухие, звонкие и преглоттализованные согласные, а также выделяемые некоторыми авторами преназализованные. Если принять существование преназализованных фонем, то систему согласных фула можно представить следующим образом (используется традиционная графика):

Согласные языка фула

		Губные	Зубные	Палатальные	Велярные	Гортанные
Смычные	Глухие	p	t	c	k	(Ɂ)
	Звонкие	b	d	ɟ (j)	g
	Преназализованные	mb	nd	nj	ng
	Преглоттализованные	ɓ	ɗ	ƴ	(q)
Фрикативные		f	s	ʃ (š)			h
Сонорные		w	r l	j (y)		(Ɂ)
Носовые		m	n	ɲ (ny)	ŋ

Палатальные смычные c, j могут реализоваться как взрывные [c], [Ɉ], но в ряде диалектов выступают как аффрикаты [tʃ], [dʒ]. В ряде говоров на востоке ареала c везде заменяется на [tʃ] (кроме некоторых идеофонов).

Широко представлены геминаты, как смычные, так и сонорные: sakitaade 'быть последним', sakkitaade 'встречать'; fuɗude 'расти, всходить', fuɗɗude 'начинать'.

Статус гортанной смычки в фула не определен. Этот звук обычно артикулируется довольно слабо, и по ряду признаков сближается с глайдами (ср. возможные формы wi’i, wihi, wiyi, wii 'сказал').

Чередования согласных

В языке фула чередования представлены как в начале корня, так и на стыке корня и суффикса. При описании начальных чередований традиционно выделяются три «ступени»: «несмычная» (на которой выступают фрикативные и сонорные), «смычная» (взрывные) и «преназализованная» (преназализованные или глухие). Д. Арнотт обозначает их соответственно литерами F, P и N. Соответствия на каждой из ступеней представлены на таблице:

Начальные корневые чередования в фула

	Глухие			Звонкие
Несмычная ступень	f	s	h	w	r	y	' ~ w ~ y
Смычная ступень	p	c	k	b	d	j	g
Преназализованная ступень				mb	nd	nj	ng

Ср. такие примеры: gorko 'человек', worɓe 'люди'; debbo 'женщина', rewɓe 'женщины; o yiɗi 'он любит', njimmi 'я люблю'.

В этих чередованиях не участвуют носовые, преглоттализованные, а также t, l. Кроме того, у многих корней в контекстах, требующих несмычной ступени, выступают смычные согласные: ср. bona 'быть плохим' (*wona) (ср. mbonki 'злость'), jaasa 'быть ничтожным' (*yaasa) (ср. njaayndam 'ничтожество'). Й. Бредфелд рассматривает такие «неполноизменяемые» корни как содержащие начальный смычный в лексическом представлении, в отличие от «нормальных» корней типа yiɗ- 'любить', имеющих начальный несмычный. При такой трактовке несмычная ступень оказывается «исходной», так как по ней можно определить прочие ступени.

Некоторые имена, в первую очередь заимствованные, не участвуют в системе начальных чередований. Сюда примыкают и глаголы с начальным смычным, так как они не всегда принимают закономерную назализацию в форме 3 лица множественного числа: ɓe ganndike ~ ɓe nganndike 'они вошли'. В некоторых диалектах, в первую очередь западных (FT, FJ), система начальных чередований отмирает, например, она не используется в глаголе

Письменность

Язык фула использует арабский и латинский алфавиты. Латинский алфавит для фула, в зависимости от страны применения, имеет ряд различий.

МФА	Буркина-Фасо	Камерун	Нигер	Сенегал	Гвинея
/a/	A a
/b/	B b
/ɓ/	Ɓ ɓ
/c/	C c			-
/ʧ/	-			C c	-
/ty/	-				C c
/d/	D d
/ɗ/	Ɗ ɗ
/e/	-	E e
/ɛ/	E e	-
/f/	F f
/g/	G g
/ɣ/	-				Ɠ ɠ
/h/	H h
/i/	I i
/ɟ/	J j			-
/ʤ/	-			J j	-
/dy/	-				J j
/k/	K k
/l/	L l
/m/	M m
/mb/	Mb mb	-	Mb mb		-
/n/	N n
/nb/	-				Nb nb
/nd/	Nd nd	-	Nd nd
/ng/	-				Ng ng
/ŋg/	Ng ng	-	Ng ng	Ŋg ŋg	-
/ɲɟ/	Nj nj	-	Nj nj	-
/nʤ/	-			Nj nj
/ɲ/	Ny ny			Ñ ñ	Ɲ ɲ
/ŋ/	Ŋ ŋ				-
/nh/	-				Ŋ ŋ
/o/	-	O o		-	O o
/ɔ/	O o	-		O o	-
/p/	P p
/q/	-			Q q	-
/r/	-	R r	-		R r
/ř/	R r	-	R r	-
/ɾ/	-			R r	-
/s/	S s
/t/	T t
/u/	U u			-	U
/ʉ/	-			U u	-
/w/	W w
/j/	Y y
/ƴ/	Ƴ ƴ			-
/ʔy/	-			Ƴ ƴ
/ʔ/	ʼ

Отрывок, характеризующий Фула (язык)

Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.