Фульк II Добрый

Фульк II Добрый фр. Foulques II d'Anjou
граф Анжуйский
941 — 11 ноября 958
Предшественник:	Фульк I Рыжий
Преемник:	Жоффруа I Гризгонель
Рождение:	ок. 906
Смерть:	возм. 11 ноября 958 Тур
Род:	Ингельгеринги
Отец:	Фульк I Рыжий
Мать:	Росцилла де Лош
Супруга:	1-я: Герберга 2-я: вдова Алена II Кривая Борода
Дети:	От 1-го брака: сыновья: Жоффруа I Гризгонель, Ги дочери: Аделаида Анжуйская, возм. Адель возм. сыновья: Дрё или Дрогон, Юмбер (Гумберт) Ловчий, Бушар Почтенный

Фульк II (или Фулько) Анжуйский, по прозвищу Добрый (ок. 906 — возм. 11 ноября 958, Тур) — граф Анжуйский c 941 по 958 годы. Происходил из семьи Ингельгерингов и был сыном Фулька I Рыжего и Росциллы де Лош.

Биография

Фульк II впервые упоминается в грамоте своего отца 929 года вместе со своей матерью и братом Ги. Его подпись стоит под грамотой отца в августе 941 года, вероятно, вскоре после этой даты он сменил отца. В начале в союзе с Робертинами выступал против графов Блуа, но смерть Алена II Кривая Борода, герцога Бретани, в 952 году заставила пересмотреть союзы. Фульк перешёл на сторону Блезуа, семьи супруги Алена Кривобородого, и взял под свой контроль графство Нант от имени Дрогона, сына Алена II. Последний умер в 958 году при неясных обстоятельствах, и жители Нанта, обвинив Фулька в его убийстве, подняли восстание и избрали себе в графы незаконного сына Алена.

Фульк уступил Сомюр графу Блуа Тибо Плуту. Упоминается, что его преемникам удалось вернуть себе Сомюр только около века позже. У графа Пуатье Гильома III Фульк взял Мерон.

В последний раз Фульк II упоминается в сентябре 958 года во время собрания, на которое собрались графы Блуа, Анжу и главы бретонцев. В сентябре 960 года его сын уже упоминается как граф Анжуйский. Таким образом, Фульк II умер в промежутке между двумя этими датами.

Фульк Добрый упоминается в "Хронике подвигов Графов Анжуйских", написанный между 1100 и 1140 анжевенским монахом по просьбе Фулька Решена.

Семья и дети

Его первой женой была Герберга, которая умерла до 952 года. О её происхождении не сохранилось никаких свидетельств. Фульк и Герберга имели детей:

• Жоффруа I Гризгонель (ум. 987) — граф Анжуйский
• Ги (+994), епископ де Пюи-ан-Веле
• Аделаида Анжуйская (945/950-1010/1026), также Бланш; была четыре раза замужем:

  1-й брак: (с 967) Этьен де Бриуд, виконт Жеводана

  2-й брак: (с ок.975) Раймунд (V) (ум. 978), граф Тулузский

  3-й брак: (с 982) Людовик V (ум. 987), король Франции, вскоре брак был расторгнут

  4-й брак: (с 987) Гильом I (+993), маркиз Прованса

• вероятно, Адель; муж: Готье I, граф Вексена, Валуа и Амьена .

Некоторые источники также приписывают Фульку II следующих детей:

• Дрё или Дрогон, который был епископом Пюи после своего брата, однако, в списке епископов Пюи в X веке не упоминается епископа с таким именем. Его присутствие в родословных, вероятно, происходит из-за путаницы с Дрогоном Бретонским, зятем Фулька II.
• Юмбер (Гумберт) Ловчий, однако, его существование не опирается ни на какие документы;
• Бушар Почтенный (ум. 1005/1007) — граф Вандома, но его связь не установлена.

Овдовев, Фульк в 952 году вновь женился на вдове Алена II Кривая Борода, герцога Бретани, и дочери Тибо Старого, графа Блуа.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Фульк II Добрый

Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».