Фундаментальный анализ

Фундаментальный анализ (англ. Fundamental analysis) — термин для обозначения методов прогнозирования рыночной (биржевой) стоимости компании, основанных на анализе финансовых и производственных показателей её деятельности.

Фундаментальный анализ используется инвесторами для оценки стоимости компании (или её акций), которая отражает состояние дел в компании, рентабельность её деятельности. При этом анализу подвергаются финансовые показатели компании: выручка, EBITDA (Earnings Before Interests Tax, Deprecation and Amortization), чистая прибыль, чистая стоимость компании, обязательства, денежный поток, величина выплачиваемых дивидендов и производственные показатели компании.

«Внутренняя стоимость» в большинстве случаев не совпадает с ценой акций компании, которая определяется соотношением спроса и предложения на фондовом рынке. Инвесторов, использующих в своей деятельности фундаментальный анализ, интересуют в первую очередь ситуации, когда «внутренняя стоимость» акций компании превышает цену акций на бирже. Такие акции считаются недооцененными и являются потенциальными объектами инвестиций. Покупая недооцененные акции, инвесторы рассчитывают, что в условиях неэффективности рынка цена акций на фондовом рынке будет стремиться к «внутренней стоимости», то есть в случае недооцененных акций — будет расти. Это утверждение является обратным к постулату технического анализа, который утверждает, что вся существенная информация немедленно и в полной мере отражается на рыночной курсовой стоимости ценных бумаг. А этот принцип сводит на нет идею фундаментального анализа.

В основе американской школы фундаментального анализа лежит классический труд Бенджамина Грэма (англ. Benjamin Graham) и Дэвида Додда (англ. David Dodd) «Анализ ценных бумаг» (англ. «Security Analysis»), опубликованный ими в 1934 году. Сам Грэм пользовался фундаментальным анализом на практике и был успешным инвестором. Один из наиболее известных последователей Грэма, использующих фундаментальный анализ — Уоррен Баффетт (англ. Warren Buffett).

Фундаментальный анализ опирается на макроэкономические индикаторы и индексы деловой активности.

Критика

Критика фундаментального анализа в целом сводится к двум утверждениям: что, во первых, он неосуществим, а во-вторых, даже если он все-таки осуществим, он излишен и потому не нужен.

Неосуществимость фундаментального анализа аргументируется тем, что на формирование цены влияет огромное количество факторов, в том числе случайных и непредсказуемых, и учесть все факторы невозможно в принципе, тем более что заранее неизвестно, какое влияние на цену может оказать то или иное событие (например, стихийное бедствие, с одной стороны, наносит урон национальной экономике, что должно привести к падению курса национальной валюты, а с другой — является стимулом для экономики, поскольку для преодоления последствий бедствия будут созданы новые рабочие места, сделаны заказы и т. п., а это способствует росту курса).

Утверждение о ненужности фундаментального анализа направлено, главным образом, против утверждения, что фундаментальный анализ позволяет выявить господствующую тенденцию (тренд на рынке: если цена склонна к росту или падению, это и так видно по биржевым графикам, если же тенденции в данный момент нет, то фундаментальный анализ бесполезен.

Невозможно оценить качество проделанного фундаментального анализа рыночной ситуации, поскольку, если фундаментальный прогноз оправдывается, это может быть просто результатом случайного везения, равно как и ошибочность прогноза может быть результатом случайного невезения.

Согласно исследованию американского трейдера Ларри Вильямса (Larry Williams), прогнозы аналитиков Уолл-стрит относительно изменения цен сбываются лишь в 34 % случаев, что меньше, чем если бы прогнозы делались случайным образом — например, с помощью подбрасывания монетки. Причина этого вовсе не в том, что аналитиков Уолл-стрит нельзя считать независимыми, поскольку они якобы пристрастно прогнозируют рост цен тех акций, которые приобрели сами, чтобы стимулировать новые покупки и, соответственно, дальнейший рост цен. В реальности в таком якобы низком прогнозе нет ничего удивительного, учитывая совершенно различные свойства бинарных опционов (для которых сравнение с монеткой было бы относительно уместным) и других финансовых инструментов.

Нассим Талеб критикует фундаментальный анализ, поскольку отрицает вообще любые попытки прогнозирования рыночных цен. В книге «Чёрный лебедь» он описывает случаи, когда следование фундаментальным прогнозам, сделанным людьми, имеющими высокие учёные степени по экономике, приводили к краху. Кроме того, он приводит результаты исследований, проделанных некоторыми учёными, согласно которым сбываемость прогнозов, выполненных специалистами в области экономики, не превосходит сбываемости прогнозов, сделанных не разбирающимися в экономике людьми.

Отрывок, характеризующий Фундаментальный анализ

Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.