Фуртвенглер, Адольф
Адольф Фуртвенглер |
Адольф Фуртвенглер (нем. Adolf Furtwängler; 30 июня 1853, Фрайбург-им-Брайсгау — 11 октября 1907, Афины) — немецкий археолог и историк античного искусства, специалист на скульптуре и вазописи Древней Греции. Отец дирижёра Вильгельма Фуртвенглера.
Биография
Фуртвенглер — сын директора фрайбургской гимназии филолога Вильгельма Фуртвенглера и его супруги Кристианы, урождённой Шмидт. Учился во Фрайбургском, Лейпцигском и Мюнхенском университетах, в 1874 году защитил докторскую диссертацию у Генриха Брунна. В 1876—1878 годах на имперскую стипендию Германского археологического института Фуртвенглер проводил раскопки в Микенах, Олимпии и на острове Эгина. В 1879 году хабилитировался в Боннском университете, с 1882 года служил в Берлинском антиквариуме.
В 1894 году Фуртвенглера пригласили на должность профессора классической археологии в Мюнхенский университет, одновременно он занял пост директора Музея копий классической скульптуры, а с 1896 года возглавлял Мюнхенский антиквариум.
Фуртвенглер состоял в браке с художницей-портретисткой Адельхайд Вендт (1863—1944). Их старший сын Вильгельм стал дирижёром. Внук Андреас Э. Фуртвенглер стал археологом и нумизматом. Дочь Мерит в 1912 году вышла замуж за философа Макса Шелера.
Напишите отзыв о статье "Фуртвенглер, Адольф"
Примечания
Ссылки
- [www.deutsche-biographie.de/gnd116878118.html#ndbcontent Биография] (нем.)
Отрывок, характеризующий Фуртвенглер, Адольф
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.