Фута-Джаллон
Фу́та-Джалло́н[1] (фр. Fouta-Djallon, фульбе Fuuta Jaloo) — горный регион в Гвинее.
Фута-Джаллон (другое название — Средняя Гвинея) — одна из географических областей, из которых состоит Гвинея. Расположена в центральной части страны, на Верхнегвинейской возвышенности. Крупнейшую часть Фута-Джаллон занимает провинция Лабе. Возвышаясь на высоты до 1.573 метров,[2] плато Фута-Джаллон является истоком для трёх больших рек Западной Африки — Нигера, Сенегала и Гамбии. Ландшафт этой области, в связи с труднодоступностью и отсутствием дорог, сохранил свою натуральную новизну и представляет собой плоскогорье, покрытое тропическим лесом. Климат — преимущественно засушливый.
Фута-Джаллон заселён в основном представителями народа фульбе. В отличие от большинства других фульбе, жители этого горного региона оседлы. Местный язык горных фульбе является одним из национальных языков Гвинеи. Население Фута-Джаллон выращивают зерновые культуры, кукурузу, картошку а также овощи. Развито скотоводство.
Около 1700 года горные фульбе создали государство Фута-Джаллон, просуществовавшее вплоть до 1934 года. При этом с конца XIX века большая его часть стала колонией Франции - сначала Ривьер дю Сюд, затем Французской Гвинеи.
Напишите отзыв о статье "Фута-Джаллон"
Примечания
- ↑ Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 520. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
- ↑ O'Toole, Thomas; Baker, Janice E. (2005-03-16). Historical Dictionary of Guinea.books.google.ru/books?id=kIiHwg3Y5u4C&pg=PA145&hl=ru#v=onepage&q&f=false Scarecrow Press. p. 145. ISBN 9780810865457. Retrieved 11 December 2014.
Отрывок, характеризующий Фута-Джаллон
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
