Футбол на летней Спартакиаде народов СССР 1986
Поделись знанием:
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
Футбольный турнир IX летней Спартакиады снова стал смотром резервов. В турнире участвовали 17 сборных команд, представлявших союзные республики, Москву и Ленинград.
В составах сборных были футболисты (в том числе и из команд мастеров) до 20 лет (1965—1968 гг. рождения). Сначала прошли игры в четырех группах, по два победителя которых затем образовали полуфинальные группы «А» и «Б» — по 4 команды в каждой. Победители этих групп в стыковых играх оспаривали звание чемпиона Спартакиады народов СССР, вторые в группах — 3-е место, третьи — 5-е место и четвертые — 7-е место.
Игры проходили с 9 по 27 июля 1986.
Содержание
Составы команд
Украинская ССР
- Старший тренер В. Колотов, тренеры — В. Трошкин, Е. Котельников.
- А. Ковтун, В. Цыткин; В. Горилый, С. Шматоваленко (СКА Одесса), О. Деревинский, А. Дюльдин, А. Еней, Р. Колоколов, А. Нефёдов, А. Ролевич; С. Ковалец, С. Герасимец, А. Есипов, А. Иванов, С. Художилов, А. Мареев, В. Марчук, А. Гущин, А. Сидельников, В. Сторчак, О. Сердюк.
Узбекская ССР
- Ст.тренер — Виктор Борисов, тренер — А. Иванков.
- А. Байдышев («Динамо» См); С. Маркин («Пахтакор» Анд), А. Бычков (к) («Автомобилист» Нам), А. Кожухов, Ю. Сулейманов («Пахтакор» Тш), А. Микляев («Пахтакор» Тш), Ф. Урдабаев, Ал-др. Тихонов («Сохибкор»), А. Смолин («Зарафшан»), К. Ибрагимов («Сохибкор»), Ю. Агеев («Зарафшан»), Г. Иванов, О. Медных («Зарафшан»), В. Савран («Пахтакор» Анд), …
Москва
- Ст.тренер — И. С. Волчок, тренер — В. Н. Разумовский
- О. Моргун (7-0) (СА); В. Королев (7-0) («Спартак» М), Д. Быстров (7-0) (СА), А. Соловцов (7-0) (СА), С. Муштруев (6-1) («Торпедо»), В. Ястребков (4-0) («Динамо»), А. Мох (2-1) (СА); Р. Галлакберов (7-0) (СА), В. Иванаускас (7-3) (СА), А. Тронников (7-0) (СА), Ф. Гаглоев (6-4) («Динамо»), И. Казьмин (6-4) («Спартак» М); В. Абрамзон (7-2) (СА), А. Житков (6-2) («Торпедо»), В. Шалин (6-1) («Динамо»), М. Зубчук (4-1) (СА), О. Морозов (2-0) («Динамо»).
Молдавская ССР
- …, В.Грекул, Б. Березовский, С. Кощуг, С. Сосновский, …
РСФСР
- Ст.тренер — Ив. Варламов, тренер — Ник. Смирнов
- …, С. Ушаков, О. Стогов (ЦСКА), В. Шмаров (к) («Факел»), А. Татаркин («Рубин»), Ф. Жангиров, О. Умурзаков («Торпедо» Влж), А.Большаков, Ю.Калитвинцев, Э. Коновалов (все — «Ротор»), …
Латвийская ССР
- Тренера — В. Рыба, О. Дроздов.
- …, П.Трубач, О. Львов, А.Цатлакш, В.Богдан, …
Ленинград
- …, С. Шамбуркин, С. Варфоломеев (оба — «Динамо»), …
Казахская ССР
Белорусская ССР
- Ст.тренер — Г. Абрамович, тренер — В.Лицинский.
- В. Шантолосов («Днепр» Мг), А. Кожинов («Шинник» Бобруйск); Г. Лесун, С. Ясинский (оба — «Динамо» Мн), А. Мозговой, О. Юртаев, С. Зинькович (все — «Обувщик» Лида), А. Жилюк («Химик» Гр), М. Мархель («Шинник» Бобруйск); Вяч. Никифоров, Н. Шпилевский, С. Павлючук (все — «Динамо» Мн), Ал-др. Щербаков (СКИФ Мн), С. Журбенко («Обувщик»); Ю. Малеев, С. Омелюсик (оба — «Динамо» Мн), В. Бакринев («Обувщик»), С. Тепляков («Днепр» Мг), С. Волкович, А. Хмелев (оба — «Шинник» Бобруйск).
Азербайджанская ССР
- …, Салямов, Дж. Алиев, …
Литовская ССР
- …, Р.Бубляускас, А.Калинаускас, А.Нарбековас, …
Туркменская ССР
Грузинская ССР
- …, Г.Кеташвили, С.Чедия, …
Таджикская ССР
Армянская ССР
Киргизская ССР
Предварительные игры
1-я подгруппа
| Команда | О | И | В | Н | П | МЗ | МП |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| РСФСР | 8 | 4 | 4 | 0 | 0 | 14 | 2 |
| Ленинград | 5 | 4 | 2 | 1 | 1 | 7 | 2 |
| Эстония | 5 | 4 | 2 | 1 | 1 | 7 | 8 |
| Армения | 4 | 4 | 1 | 0 | 3 | 3 | 6 |
| Киргизия | 0 | 4 | 0 | 0 | 4 | 2 | 15 |
2-я подгруппа
| И | В | Н | П | М | О | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Москва | 3 | 1 | 2 | 0 | 8-0 | 4 |
| Казахстан | 3 | 1 | 2 | 0 | 6-2 | 4 |
| Грузия | 3 | 0 | 3 | 0 | 3-3 | 3 |
| Таджикистан | 3 | 0 | 1 | 2 | 3-15 | 1 |
И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки
3-я подгруппа
| И | В | Н | П | М | О | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Украина | 3 | 3 | 0 | 0 | 4-1 | 6 |
| Узбекистан | 3 | 1 | 1 | 1 | 7-4 | 3 |
| Белоруссия | 3 | 1 | 0 | 2 | 4-8 | 2 |
| Азербайджан | 3 | 0 | 1 | 2 | 1-3 | 1 |
И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки
4-я подгруппа
| И | В | Н | П | М | О | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Латвия | 3 | 2 | 0 | 1 | 4-4 | 4 |
| Молдавия | 3 | 1 | 1 | 1 | 4-2 | 3 |
| Литва | 3 | 1 | 1 | 1 | 2-2 | 3 |
| Туркмения | 3 | 1 | 0 | 2 | 1-4 | 2 |
И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки
1-я подгруппа (Никополь, Орджоникидзе)
- РСФСР — Ленинград 1:0
- РСФСР — Эстонская ССР 5:1
- РСФСР — Армянская ССР 2:0
- РСФСР — Киргизская ССР 6:0
- Ленинград — Армянская ССР 1:0
- Ленинград — Киргизская ССР 5:0
- Ленинград — Эстонская ССР 1:1
- Эстонская ССР — Киргизская ССР 2:1
- Эстонская ССР — Армянская ССР 3:1
- Армянская ССР — Киргизская ССР 2:0
2-я подгруппа (Запорожье)
- Москва — Казахская ССР 0:0
- Москва — Грузинская ССР 0:0
- Москва — Таджикская ССР 8:0
- Казахская ССР — Грузинская ССР 1:1
- Казахская ССР — Таджикская ССР 5:3
- Грузинская ССР — Таджикская ССР 2:2
3-я подгруппа (Донецк)
- Украинская ССР — Узбекская ССР 1:0
- Украинская ССР — Белорусская ССР 2:1
- Украинская ССР — Азербайджанская ССР 1:0
- Узбекская ССР — Белорусская ССР 6:2
- Узбекская ССР — Азербайджанская ССР 1:1
- Белорусская ССР — Азербайджанская ССР 1:0
4-я подгруппа (Харьков)
- Латвийская ССР — Молдавская ССР 0:3
- Латвийская ССР — Литовская ССР 2:1
- Латвийская ССР — Туркменская ССР 2:0
- Молдавская ССР — Литовская ССР 1:1
- Молдавская ССР — Туркменская ССР 0:1
- Литовская ССР — Туркменская ССР 2:0
Полуфинальные турниры
Группа «А»
И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки |
Группа «Б»
И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки |
Группа «А» (Никополь, Орджоникидзе)
- Украинская ССР — Молдавская ССР 2:0
- Украинская ССР — РСФСР 1:0
- Украинская ССР — Казахская ССР 7:2
- Молдавская ССР — РСФСР 1:0
- Молдавская ССР — Казахская ССР 3:0
- РСФСР — Казахская ССР 4:0
Группа «Б» (Запорожье)
- Узбекская ССР — Москва 0:0
- Узбекская ССР — Латвийская ССР 6:0
- Узбекская ССР — Ленинград 1:0
- Москва — Латвийская ССР 7:0
- Москва — Ленинград 1:1
- Латвийская ССР — Ленинград 3:1
Матчи за 3-8 места
- За 7—8-е места (Никополь). Ленинград — Казахская ССР 2:0. Судья: А.Салиджанов (Ташкент). 100 зрителей. Голы: Шамбуркин (62), Варфоломеев (87). Предупрежден: Ю.Гелажень (Казахская ССР)
- За 5—6-е места (Орджоникидзе). РСФСР — Латвийская ССР 5:2. Судья: Р.Рагимов (Баку). 500 зрителей. Голы: Стогов (20-п.,23,80-п.), Ушаков (29), Шмаров (34) — Трубач (85), Львов (87). Предупрежден: Стогов
- За 3—4-е места (Киев). Москва — Молдавская ССР 3:1. Судья: В.Кузнецов (Омск). 1 200 зрителей. Голы: Абрамзон (6), Иванаускас (26), Житков (85) — Грекул (55). Предупреждены: А.Соловцов (Москва), С.Кощуг, С.Сосновский (оба — Молдавия). Предупрежден и удален: Б.Березовский (Молдова).
Финал
| 27 июля, 1986 |
|
Стадион: Республиканский, Киев Зрителей: 4 000 Судья:  В.Миминошвили (Тбилиси) |
||||||
| Составы: Украинская ССР: Ковтун, Колоколов, Нефедов, Шматоваленко, Дюльдин, Есипов (Сердюк), Художилов (Ролевич), Горилый, Деревинский (Герасимец), Гущин, Сидельников. Узбекская ССР: …, Бычков, Ибрагимов, Микляев, С. Маркин, Иванов, Медных, … Предупреждения: Нефедов, Маркин. |
||||||||
Интересные факты
Всем украинским футболистам за победу на турнире присвоено звание мастеров спорта СССР.
См. также
Источники
- Футбол-87: Справочник-календарь / составитель Н. Я. Киселёв — «Лениздат», 1987
- Футбол-87: Справочник-календарь — Москва: Лужники, 1987.
- «Футбол-Хоккей». № 31, 3 августа 1986
Напишите отзыв о статье "Футбол на летней Спартакиаде народов СССР 1986"
Отрывок, характеризующий Футбол на летней Спартакиаде народов СССР 1986
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
