Футбол на летних Олимпийских играх 1996
Поделись знанием:
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
(перенаправлено с «Футбол на XXVI летних Олимпийских играх»)
| Футбол на летних Олимпийских играх 1996 
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Турниры | ||||
| Мужчины | Женщины | |||
| Составы | ||||
| Мужчины | Женщины | |||
| Квалификация | ||||
Матчи футбольного турнира на летних Олимпийских играх 1996 года проходили в 5 американских городах: Бирмингем (Алабама), Вашингтон (округ Колумбия), Орландо (Флорида), Майами (Флорида) и Атенс (Джорджия). Все полуфиналы и медальные матчи как мужского, так и женского турниров, проходили на стадионе Сэнфорд в Атенс недалеко от столицы Игр-1996 Атланты.
Женщины впервые в истории Олимпийских игр разыграли медали в футболе и чемпионками стали хозяйки соревнований американки.
Мужской турнир неожиданно выиграли нигерийцы: в полуфинале к 77-й минуте они уступали бразильцам (в составе которых были Дида, Роберто Карлос, Ривалдо, Роналдо, Бебето и другие) со счётом 1:3, но усилиями Дэниела Амокачи (78-я минута) и Нванкво Кану (90-я минута) сумели сравнять счёт, а на 4-й минуте дополнительного времени тот же Кану принёс африканцам победу. Финал Нигерия — Аргентина развивался по похожему сценарию: южноамериканцы (за них выступали Хавьер Санетти, Клаудио Лопес, Эрнан Креспо, Ариэль Ортега, Роберто Айяла) вели 2:1 к 73-й минуте, но затем Амокачи (74-я минута) и Эммануэль Амунеке забили два мяча и принесли Нигерии олимпийское золото. В матче за третье место бразильцы разгромили португальцев со счётом 5:0. Для Нигерии это было второе в истории олимпийское золото во всех видах спорта (там же в Атланте чуть раньше футболистов первое золото принесла своей стране прыгунья в длину Чиома Ажунва).
Содержание
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза | |
| Женщины | |||
| Мужчины |
Страны
| № | Страна | Золото | Серебро | Бронза | 4 место | 5 место | 6 место | Условные очки | Медали |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |
| ||||||||
| 1 |
| ||||||||
| 3 |
| ||||||||
| 4 |
| ||||||||
| 4 |
| ||||||||
| 6 |
| ||||||||
| 7 |  Португалия |
0 | 0 | 0 | 1 | 0 | 0 | 3 | 0 |
| 8 |  Германия |
0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 | 2 | 0 |
| 8 |  Франция |
0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 | 2 | 0 |
| 10 |  Испания |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 1 | 0 |
| 10 |  Швеция |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 1 | 0 |
Женщины
Групповой турнир
Группа «E»
| М | команда | 1 | 2 | 3 | 4 | очки | р-п | м |
| 1 | Китай | 0:0 | 2:0 | 5:1 | 7 | 7:1 (+ 6) | 1 | |
| 2 | США | 0:0 | 2:1 | 3:0 | 7 | 5:1 (+ 4) | 2 | |
| 3 | Швеция | 0:2 | 1:2 | 3:1 | 3 | 4:5 (- 1) | 3 | |
| 4 | Дания | 1:5 | 0:3 | 1:3 | 0 | 2:11 (- 9) | 4 |
Группа «F»
| М | команда | 1 | 2 | 3 | 4 | очки | р-п | м |
| 1 | Норвегия | 2:2 | 3:2 | 4:0 | 7 | 9:4 (+ 5) | 1 | |
| 2 | Бразилия | 2:2 | 1:1 | 2:0 | 5 | 5:3 (+ 2) | 2 | |
| 3 | Германия | 2:3 | 1:1 | 3:2 | 4 | 6:6 (0) | 3 | |
| 4 | Япония | 0:4 | 0:2 | 2:3 | 0 | 2:9 (- 7) | 4 |
Плей-офф
1/2 финала
| Китай | Бразилия | 3:2 |
| США | Норвегия | 2:1 |
за 3 место
| Норвегия | Бразилия | 2:0 |
Финал
| США | Китай | 2:1 |
Итоговая классификация
- 1. США
- 2. Китай
- 3. Норвегия
- 4. Бразилия
- 5. Германия
- 6. Швеция
- 7. Япония
- 8. Дания
Мужчины
Составы команд
Согласно правилам олимпийского турнира, в мужском соревновании по футболу участвуют специальные олимпийские сборные, состоящие из 18 игроков, из которых 15 должны быть рождены не раньше 1 января 1973 года. Также в составе должно быть не менее двух вратарей.
Групповой турнир
Группа «А»
| М | команда | 1 | 2 | 3 | 4 | очки | р-п | м |
| 1 | Аргентина | 1:1 | 3:1 | 1:1 | 5 | 5:3 (+2) | 1 | |
| 2 | Португалия | 1:1 | 1:1 | 2:0 | 5 | 4:2 (+2) | 2 | |
| 3 | США | 1:3 | 1:1 | 2:0 | 4 | 4:4 (0) | 3 | |
| 4 | Тунис | 1:1 | 0:2 | 0:2 | 1 | 1:5 (- 4) | 4 |
Группа «B»
| М | команда | 1 | 2 | 3 | 4 | очки | р-п | м |
| 1 | Франция | 1:1 | 2:0 | 2:1 | 7 | 5:2 (+3) | 1 | |
| 2 | Испания | 1:1 | 3:2 | 1:0 | 7 | 5:3 (+2) | 2 | |
| 3 | Австралия | 0:2 | 2:3 | 2:1 | 3 | 4:6 (- 2) | 3 | |
| 4 | Саудовская Аравия | 1:2 | 0:1 | 1:2 | 0 | 2:5 (- 3) | 4 |
Группа «С»
| М | команда | 1 | 2 | 3 | 4 | очки | р-п | м |
| 1 | Мексика | 1:1 | 0:0 | 1:0 | 5 | 2:1 (+1) | 1 | |
| 2 | Гана | 1:1 | 0:1 | 3:2 | 4 | 4:4 (0) | 2 | |
| 3 | Южная Корея | 0:0 | 1:0 | 1:2 | 4 | 2:2 (0) | 3 | |
| 4 | Италия | 0:1 | 2:3 | 2:1 | 3 | 4:5 (- 1) | 4 |
Группа «D»
| М | команда | 1 | 2 | 3 | 4 | очки | р-п | м |
| 1 | Бразилия | 1:0 | 0:1 | 3:1 | 6 | 4:2 (+2) | 1 | |
| 2 | Нигерия | 0:1 | 2:0 | 1:0 | 6 | 3:1 (+2) | 2 | |
| 3 | Япония | 1:0 | 0:2 | 3:2 | 6 | 4:4 (0) | 3 | |
| 4 | Венгрия | 1:3 | 0:1 | 2:3 | 0 | 3:7 (- 4) | 4 |
Плей-офф
| Четвертьфиналы | Полуфиналы | Финал | ||||||||
| 27 июля 1996, Майами | ||||||||||
| Португалия
|
2 (д.вр.) | |||||||||
| 30 июля 1996, Афины, США | ||||||||||
| Франция
|
1 | |||||||||
| Португалия
|
0 | |||||||||
| 27 июля 1996, Бирмингем, США | ||||||||||
 Аргентина
|
2 | |||||||||
| Аргентина
|
4 | |||||||||
| 3 августа 1996, Афины, США | ||||||||||
| Испания
|
0 | |||||||||
 Нигерия
|
3 | |||||||||
| 28 июля 1996, Бирмингем, США | ||||||||||
| Аргентина
|
2 | |||||||||
 Мексика
|
0 | |||||||||
| 31 июля 1996, Афины, США | ||||||||||
| Нигерия
|
2 | |||||||||
| Нигерия
|
4 (д.вр.) | Матч за 3-е место | ||||||||
| 28 июля 1996, Майами | ||||||||||
 Бразилия
|
3 | |||||||||
| Бразилия
|
4 | Бразилия
|
5 | |||||||
 Гана
|
2 | Португалия
|
0 | |||||||
| 2 августа 1996, Афины, США | ||||||||||
Итоговая классификация
- Нигерия
- Аргентина
- Бразилия
- Португалия
- Франция
- Испания
- Мексика
- Гана
- Япония
- США
- Южная Корея
- Италия
- Австралия
- Тунис
- Саудовская Аравия
- Венгрия
| |||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Футбол на летних Олимпийских играх 1996"
Отрывок, характеризующий Футбол на летних Олимпийских играх 1996
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
