Футурологический конгресс

Футурологический конгресс
Kongres futurologiczny
Жанр:	Научная фантастика, роман
Автор:	Станислав Лем
Язык оригинала:	польский
Дата написания:	1971
Дата первой публикации:	1971
Издательство:	Wydawnictwo Literackie
Следующее:	Осмотр на месте

Футурологи́ческий конгре́сс (польск. Kongres futurologiczny) — фантастический роман Станислава Лема, опубликованный в 1971 году. Представляет собой неутешительный прогноз развития человеческого общества в условиях нарастающей социальной конфронтации и стремительного истощения природных ресурсов: правящие круги с помощью химических препаратов погрузили все человечество в своего рода виртуальную реальность, иллюзорный мир почти полного изобилия и благополучия. Увидеть истинное положение вещей могут лишь единицы и только на короткое время. Настоящая же реальность — полный крах цивилизации.

Сюжет

Ийон Тихий едет на футурологический конгресс в неблагополучную латиноамериканскую страну. На конгрессе обсуждаются самые животрепещущие вопросы тогдашней футурологии. Широко представлена тема сексуальной революции. Обстановка в стране взрывоопасна — время от времени случаются различные ЧП. В самый разгар конгресса начинаются массовые беспорядки. Власти пытаются их остановить при помощи психотропных средств — «бомб умиротворяющих» или «бумб». Это приводит к другим беспорядкам — бунтари и полиция объединяются и начинают пировать, говорить по душам либо вместе сходить с ума. И.Тихий вместе со знакомыми журналистами укрывается в нижнем этаже подвала, подозревая, что «бумбордировка» скоро может перерасти в бомбардировку. Два раза их пытаются забрать на поверхность для спасения, но это оказывается галлюцинацией. На третий раз Тихий отказывается покидать самый нижний этаж. Потом его ранят из пистолета бывшие офицеры прежнего режима.

Тихого размораживают в 2039 году, в «светлом будущем». Там он пытается освоиться и понять новый порядок вещей. Он изучает обновленный язык, новые порядки, жизнь химиократического общества. Многое его потрясает — возможность воскрешения даже против воли умершего, новое понимание семьи и брака, обучение, наука, внедрение роботов.

Потом он постепенно узнает о «масконах» (галлюциногенах, создающих виртуальную реальность) и о том, что реальность маскируется и приукрашивается; что существуют различные противоядия от галлюциногенов, соответствующие разным степеням допуска к истине (разным уровням правдивости): Земля гибнет. Потребительский рай, чудеса медицины и управления погодой — только всеобщая галлюцинация. Существуют разные пласты виртуальной реальности - все жители «цивилизованного мира» находятся в максимально благополучной; чтобы перейти на другой уровень реальности, более близкий к правде, требуется химический препарат.

Руководитель фирмы, производящей химические препараты, подозревает Тихого в организации революционного подполья. Во время личной встречи с директором, которая затем переходит в драку, Тихий вдруг оказывается в подвале, где участники конгресса прячутся от бомб. Его замораживание и жизнь в будущем тоже было галлюцинацией.

Некоторые слова и выражения из языка будущего

• алгебраин — препарат для изучения математики.
• бустория — школьный предмет, заменивший историю. Изучают не то, что было, а что будет.
• дворцовать — снять дворец на какое-либо время.
• жирократия — коррупция (от выражения «подмазать», «подмазать жиром»).
• интерферент — временное гибридное существо, появляющееся при интерференции программ ревидения. После выключения аппарата время их существования доходит до трех минут.
• коррумпьютер — робот(компьютер)-взяточник.
• масконы — вещества, скрывающие действительность.
• отрезвин — запрещенный препарат, частично нейтрализующий действие масконов.
• примитивист — недалекий робот.
• придурист — робот-симулянт, который не хочет работать.
• размороженец — человек, который был много лет назад заморожен, а затем разморожен.
• ревидение — трехмерное телевидение.
• роботряс, роботрутень — робот-лентяй.
• роботяга — робот-труженик.
• симулянт (в новом смысле) — несуществующий объект, который прикидывается существующим.
• скандалол — препарат для стимуляции скандала.
• трынтравинил — препарат для успокоения.
• хамант — робот-хам.
• цифранин — деревенский робот.
• чуждак — чужой робот.

Интересные факты

• Идеи Лема оказали влияние на более поздние произведения, и не только в литературе. Существует мнение^[чьё?], что «Матрица», например, создана в том числе под влиянием «Футурологического конгресса». Впервые идея и проблемы существования виртуальной цивилизации были описаны Лемом в футорологической монографии "Сумма технологии" в 1963 году. То что впоследствии заимствовано для создания "Матрицы" Лем называл фантомологией, а устройства по формированию виртуальной реальности фантомомашинами.

• Проблема виртуальной реальности была рассмотрена Лемом также в рассказе «Ящики профессора Коркорана» в цикле «Из воспоминаний Ийона Тихого».

• Ари Фольман, режиссёр анимационного фильма «Вальс с Баширом», в 2013 году снял фильм «Конгресс» по мотивам романа.

Ссылки

• [www.fantlab.ru/work3153 Информация о произведении «Футурологический конгресс»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [webreading.ru/sf_/sf/stanislav-lem-futurologicheskiy-kongress.html Футурологический конгресс на сайте webreading.ru]

Отрывок, характеризующий Футурологический конгресс

Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.