Фьорд Матусевича

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt> К:Карточка на геокаре: исправить: Впадающие реки

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Фьорд Матусевича
79°58′45″ с. ш. 98°13′40″ в. д. / 79.9793111° с. ш. 98.2278444° в. д. / 79.9793111; 98.2278444 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=79.9793111&mlon=98.2278444&zoom=10 (O)] (Я)Координаты: 79°58′45″ с. ш. 98°13′40″ в. д. / 79.9793111° с. ш. 98.2278444° в. д. / 79.9793111; 98.2278444 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=79.9793111&mlon=98.2278444&zoom=10 (O)] (Я)
Вышестоящая акваторияМоре Лаптевых
СтранаРоссия Россия
Типзалив
Наибольшая глубина249 м
К:Водные объекты по алфавиту

Фьорд Матусе́вича — крупный залив моря Лаптевых, вдающийся в остров Октябрьской Революции архипелага Северная Земля.

Расположен в северо-восточной части острова Октябрьской Революции. Является самым крупным по площади и длине заливом острова и одним из крупнейших заливов Северной Земли в целом.

Длина фьорда около 60 километров[1], ширина — до 12,5 километра в широкой средней части. Глубина залива — от 10-20 метров у берегов острова Октябрьской Революции до почти 250 метров на самом севере. На центральную часть фьорда с юго-востока спускается шельфовый ледник (единственный такой ледник Северной Земли[2]), разделяющий фьорд Матусевича на три части.

Берега фьорда неровные, скалистые, изрезанные заливами и мысами, с обрывами до 20 метров. Высота скал у побережья залива достигает 590 метров (гора Базарная). К югу фьорд разделяется на две узкие, шириной 1,5-3 километра, части — бухту Сказочную и бухту Красную. С востока в залив вдаются несколько небольших мысов: Фигурный, Коготь, Форт. В центральной части фьорда, севернее ледника, расположены два острова — остров Трудный (диаметр — 1 км) и остров Преграждающий (длина — 1,3 км). На последнем находится геодезический пункт.

Во фьорд Матусевича впадает ряд рек острова — Ровная, Ясная, Ледниковая, Ушакова (вторая по протяжённости река острова и всего архипелага[3]).

Фьорд Матусевича считается одним из самых активных мест образования айсбергов на Северной Земле[3], здесь встречались экземпляры рекордных для архипелага размеров — до 12 километров в длину и 4 километров в ширину[3] (наблюдался в 1953 году). Хотя в среднем размеры айсбергов не превышают 1-2 километра в длину и до 20-30 метров в высоту в надводной части. За счёт постоянного айсбергообразования береговая линия фьорда постоянно меняется.

Первые картографические работы проводились в районе фьорда экспедицией советских исследователей Георгия Ушакова и Николая Урванцева в 19301931 годах. В 1950-х годах экспедицией под руководством Зубовского Б. В. и Степанова А. И. была проведена повторная, более точная картографическая работа с применением аэрофотосъёмки[3].

Территория залива входит в состав Государственного природного заказника федерального значения «Североземельский» (один из 7 участков Большого Арктического заповедника). Участок заказника, на котором находится фьорд, называется «Фьорд Матусевича». На скалах фьорда находятся самые многочисленные птичьи базары Северной Земли[4]. Наиболее распространённые птицы — чистики, чайки и пуночки. Самые крупные скопления птиц наблюдаются на склонах горы Базарной[5].

Фьорд получил своё название в честь Николая Николаевича Матусевича[6], выдающегося советского исследователя Арктики, Заслуженного деятеля науки и техники РСФСР, гидрографа и геодезиста, инженера-вице-адмирала (22.02.1944), профессора Военно-морской академии и вице-президента Всесоюзного географического общества, главные заслуги которого — гидрографические исследования побережья Баренцева и Белого морей на Кольском полуострове, подробные работы по изучению морских течений в проливе Горло Белого моря.



Карты фьорда

  • Лист карты U-47-XXXI,XXXII,XXXIII бух. Кренкеля. Масштаб: 1 : 200 000. Состояние местности на 1988 год. Издание 1992 г.
  • Лист карты T-47-I,II,III бух. Сказочная. Масштаб: 1 : 200 000. Состояние местности на 1984 год. Издание 1992 г.

Напишите отзыв о статье "Фьорд Матусевича"

Примечания

  1. [www.geonature.ru/rusgeo/3_2_1.html Гвоздецкий Н. А., Михайлов Н. И. Физическая география СССР. Азиатская часть]
  2. Октябрьской Революции остров // Словарь современных географических названий / Рус. геогр. о-во. Моск. центр; Под общ. ред. акад. В. М. Котлякова. Институт географии РАН. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006.
  3. 1 2 3 4 [web.archive.org/web/20020731064946/kapustin.boom.ru/journal/zubovskoy.htm Б. В. Зубовской К истории картографирования центральной части Советской Арктики]
  4. [book.anabar.ru/sklad/book_geo/07_taimyr_pasport.pdf Таймырский экорегион]
  5. [surviveru.narod.ru/arctic_lands1.html Выживание в экстремальных условиях, Северная Земля]
  6. [matusevich.narod.ru/encyc.htm Биография Николая Матусевича на сайте Планета Матусевичей]


Отрывок, характеризующий Фьорд Матусевича

Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.