Криспин из Витербо
Криспин из Витербо | |
Crispino da Viterbo | |
Имя в миру |
Пьетро Фьоретти |
---|---|
Рождение | |
Смерть | |
Монашеское имя |
Криспин |
Почитается | |
Беатифицирован | |
Канонизирован | |
День памяти | |
Категория на Викискладе |
Криспин из Витербо (итал. Crispino da Viterbo, Криспин Витербийский, 13 ноября 1668 года, Витербо — 19 мая 1750 года, Рим) — католический святой, монах-капуцин.
Содержание
Биография
Родился в городе Витербо в Папском государстве в семье сапожника. Настоящее имя — Пьетро Фьоретти[1].
В пятилетнем возрасте его мать отвела Пьетро в санктуарий Пресвятой Девы Марии неподалёку от Витербо, и посвятила сына Деве Марии, поместив его под Её особую защиту[2]. В юном возрасте Пьетро был известен в городе своей набожностью и благочестием, благодаря чему получил прозвище «il Santorello» (маленький святой).
В возрасте 25 лет поступил в капуцинский монастырь, сначала как послушник, затем приняв монашеские обеты. Принял монашеское имя Криспин в честь Святого Криспина, покровителя сапожников, в память о профессии своей семьи[3].
Работал поваром в монастыре капуцинов в Витербо, затем трудился в нескольких других монастырях в окрестностях Рима. Завоевал репутацию подвижника своим аскетизмом, скромностью и благочестием. Его посещали и просили духовного совета епископы, кардиналы и даже сам папа римский, но Криспин мало обращал внимания на ранг посетителя, подчёркивая в беседах, что все люди — дети одного и того же Бога[1]. Жития приписывают св. Криспину дар чудесных исцелений и пророчеств[1]. Сам он с удовольствием называл себя «капуцинским ослом»[3].
Несмотря на от природы слабое здоровье, аскетическую жизнь и тяжёлую работу Криспин дожил до 81 года, скончался 19 мая 1750 года в Риме. Его тело после смерти оказалось нетленным, похоронено под одним из боковых алтарей капуцинской церкви Санта-Мария-делла-Кончеционе в Риме[2].
Прославление
В 1806 году папа Пий VII беатифицировал Криспина из Витербо, 20 июня 1982 года папа Иоанн Павел II канонизировал его. День памяти в Католической церкви — 19 маяа[1].
Напишите отзыв о статье "Криспин из Витербо"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [catholicsaints.info/saint-crispin-of-viterbo/ Saint Crispin of Viterbo на сайтеcatholicsaints.info]
- ↑ 1 2 [en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_%281913%29/Bl._Crispin_of_Viterbo Catholic Encyclopedia (1913)/Bl. Crispin of Viterbo]
- ↑ 1 2 [krotov.info/yakov/history/18_bio_moi/1750_krispin.htm «Криспин Витербийский» //Яков Кротов. Словарь Святых]]
Ссылки
- [en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_%281913%29/Bl._Crispin_of_Viterbo Catholic Encyclopedia (1913)/Bl. Crispin of Viterbo]
- [catholicsaints.info/saint-crispin-of-viterbo/ Saint Crispin of Viterbo на сайтеcatholicsaints.info]
- [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=2766 «St. Crispin of Viterbo» на www.catholic.org]
- [www.franciscan-sfo.org/sts/S05other.htm#May_19 «St. Crispin of Viterbo» //Franciscan Saints Calendar]
Отрывок, характеризующий Криспин из Витербо
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.