Скайрер, Фэддэ

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фэддэ Скайрер»)
Перейти к: навигация, поиск
Фэдде Скайрер
Fedde Schurer
Дата рождения:

25 июля 1898(1898-07-25)

Место рождения:

Драхтен, Нидерланды

Дата смерти:

19 марта 1968(1968-03-19) (69 лет)

Место смерти:

Херенвен, Нидерланды

Род деятельности:

поэт, драматург

Годы творчества:

1920-1968

Жанр:

драма, поэзия, новелла

Язык произведений:

западно-фризский

Фэддэ Скайрер (фризское произн. [ˈfɛdə ˈskyːrər]; голландское произн. [ˈfɛdə ˈsxyːrər]) (Драхтен, 25 июля 1898 года – Херенвен, 19 марта 1968 года)[1] голландский школьный учитель, журналист, борец за родной язык и политик,[2] также один из известных поэтов, творивших на западно-фризском языке в 20 столетии.[3][4]





Жизнь и творчество

С 1904, [5] Скайрер жил во фризской рыбацкой деревне Леммер[6] и с раннего возраста работал плотником [7]. Самостоятельно по вечерам он учился, чтобы стать школьным учителем, и в 1919 году его назначили преподавать в христианской начальной школе в Леммер[5]. Его жена Виллемке "Вилли" де Фриза также работала в школе. Познакомились они раньше, когда он был еще учеником плотника, а она носила газету в мастерскую [8]. Фэддэ и Вилли поженились 1 июля 1924 года [8]

В 1930 году, из-за своей открытой пацифисткой позиции Скайрер потерял работу, ему пришлось переехать в Амстердам, где он был назначен на работу в государственную школу.[9][5] Он считался талантливым оратором, его пацифистские и социалистические взгляды угрожали властям и на этот раз, что датская тайная служба завела на него досье.[10][11]Скайрер присоединился к Христианско-Демократическому Союзу (ХДС), в 1935-1936 годах он был членом земельной ассамблеи Северная Голландия.[5] Во время Второй мировой войны он участвовал в Датском сопротивлении в Амстердаме, в его доме временно укрывались разыскиваемые нацистами люди, прежде чем их могли переправить тайно из города.[12]

После войны, Скайрер вернулся во Фрисландию, где он жил Херенвене, и работал журналистом.[13][5][14]

Как у большинства жителей Фрисландии, западно-фризский язык был его родным языком, и с ранних лет он пользовался им.[15]. Когда при рассмотрении нескольких судебных дел во Фрисландии в 1950 и 1951 годах судья отказал обвиняемым говорить на фризском языке,[16] Скайрер в газете Friese Koerier выразил протест[17][18]. После этого его обвинили в клевете на судью, и он должен был явиться в суд в пятницу, 16 ноября 1951 года, в столице провинции Леуварден, вместе с другим журналистом, Цеббе де Йонг, которого обвиняли за то же правонарушение[19] В тот день на площади Зайланд, перед Дворцом юстиции Леувардена, собралась большая толпа. Там были и сторонники Скайрера (среди них известные фризские писатели, как Дуви Таммнга, Анна Вадман и Ильза Ботес Фолкертсма), несколько фризских националистов, сторонники представления в СМИ фризского языка (которых не пустили зал суда) и группа студентов с плакатами, также много народу с базара, которые пришли просто поглазеть[20], вскоре ситуация полностью вышла из-под контроля и начался бунт, названный позже Kneppelfreed ("Пятница Дубинок", из-за использования полицией дубинок).[21][22] Подобное не случалось в сонном голландском послевоенном обществе, и событие это вызвало гневные митинги протеста по всей Фрисландии.[23][24]

Событие даже освещалось в зарубежной прессе,[25] и обсуждалось в Tweede Kamer, нижней палате голландского парламента.[26] В итоге, правительство страны из Гааги отправило во Фрисландию группу из трех министров для переговоров с руководителями фризской земли,[27] которые в конечном итоге привели к изменениям в национальных законах (в 1955 и 1956): право фризам пользоваться родным языком в суде и придание фризскому языку в провинции Фрисландия официального статуса Tweede rijkstaal "'("второй национальный язык").[28][29] Kneppelfreed считается одним из самых важных вех в укреплении западно-фризского языка.[30]

Скайрер потерял работу и должен был заплатить штраф.[31][32] С 1956 по 1963 годы он состоял в голландском национальном парламенте от Голландской Лейбористской партии[5] Продолжал творить и в поэзии.[2]

Скайрер известен и как поэт, и как прозаик, его работы в прозе представлены в коллекции новелл Beam en Bast (1963), также после его смерти вышла из печати автобиография De Besleine Spegel (1969).[2] Скайрер сочинил также две театральные пьесы (Симсон (1945, о библейском персонаже Самсоне), и Бонифациус (1954, о Сан-Бонифации).

Он активно работал и как переводчик, был ответственным редактором фризского текста Книги Эстер в новом фризском переводе Библии, в тот же период, в 1931 году перевёл и опубликовал на фризском языке сборник стихов Генрихом Гейне[33]

Сердце Фэддэ Скайрера перестало биться в Херенвене в 1968 году,[34], он пережил свою жену и приёмного сына Андриеса.[35]

Библиография

Поэзия

  • 1925 - Fersen ("Poems")
  • 1931 - Utflecht ("First Flight")
  • 1936 - Op Alle Winen ("On Every Wind")
  • 1940 - Fen Twa Wâllen ("Not Choosing One over the Other")
  • 1947 - It Boek fan de Psalmen ("The Book of Psalms" – not a translation)
  • 1949 - Vox Humana
  • 1955 - Frysk Psalm- en Gesangboek ("Frisian Book of Psalms and Songs", rhymed version in Frisian of the Dutch liturgical songbook)
  • 1955 - Fingerprinten ("Fingerprints")
  • 1966 - Efter it Nijs ("Behind the News")
  • 1966 - Opheind en Trochjown ("Caught and Passed On")
  • 1966 - De Gitaer by it Boek, part 1 ("The Guitar by the Book")
  • 1969 - De Gitaer by it Boek, part 2
  • 1974 - Samle Fersen ("Collected Poetry", republished in 1975)

Проза

  • 1963 – Beam en Bast ("Tree and Bark", short story collection)
  • 1963 – Brood op het Water ("Bread on the Water", collection of Schurer's editorials in the Friese Koerier newspaper, partly in Dutch)
  • 1969 – De Besleine Spegel ("The Blurred Mirror", unfinished autobiography, republished in 1998 and 2010)

Драмы

  • 1945 – Симсон ("Samson", Biblical tragedy)
  • 1954 – Бонифациус ("Saint Boniface", historical tragedy)

Переводы

  • 1931 - Heinrich Heine: Oersettings út Syn Dichtwirk ("Heinrich Heine: Translation from His Poetry")
  • 1966 - Book of Esther (translation for the New Frisian Bible Translation)

Напишите отзыв о статье "Скайрер, Фэддэ"

Литература

  • Boomsma, Peter R., Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, ISBN 9 05 19 41 838
  • Dykstra, Klaes, and Bouke Oldenhof, Lyts Hânboek fan de Fryske Literatuer, Leeuwarden (Afûk), 1997, ISBN 9 07 00 10 526, pp. 92-95
  • Liemburg, Johanneke, Fedde Schurer (1898-1968): Biografie van een Friese Koerier, Leeuwarden (Friese Pers/Noordboek), 2010, ISBN 978-9 03 30 08 689
  • Schurer, Fedde, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969 (autobiography)
  • Steenmeijer-Wielenga, Tineke, Fedde Schurer, in the Biografisch Woordenboek van het Socialisme en de Arbeidersbeweging in Nederland (BWSA), 1987, pp. 146-148

Примечания

  1. [www.dbnl.org/auteurs/auteur.php?id=schu021 Fedde Schurer in the Digitale Bibliotheek voor de Nederlandse Letteren ("Digital Library for Dutch Literature")]
  2. 1 2 3 Klaes Dykstra and Bouke Oldenhof, Lyts Hânboek fan de Fryske Literatuer, Leeuwarden (Afûk), 1997, p. 92
  3. Johanneke Liemburg, Fedde Schurer (1898-1968): Biografie van een Friese Koerier, Leeuwarden (Friese Pers/Noordboek), 2010
  4. [socialhistory.org/bwsa/biografie/schurer Fedde Schurer in the Biografisch Woordenboek van het Socialisme en de Arbeidersbeweging in Nederland ("Biografical Dictionary of Socialism and the Workers' Movement in the Netherlands")]
  5. 1 2 3 4 5 6 [socialhistory.org/bwsa/biografie/schurer Fedde Schurer in the Biografisch Woordenboek van het Socialisme en de Arbeidersbeweging in Nederland]
  6. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 18-30
  7. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 31-41
  8. 1 2 Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, p. 49
  9. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 65-96
  10. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, p. 89
  11. [www.spanvis.nl/Fedde%20Schurer/FeddeSchurer.htm Short biography of Schurer] (below the headline Talentvol en gevaarlijk spreker: "In a BVD file Schurer is seen as "Talented and dangerous orator, especially dangerous to young people.")
  12. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 126-134
  13. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 148-152
  14. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 16-19
  15. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 54-56
  16. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 24-27, 33/34
  17. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 164-166
  18. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 34-36
  19. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 37/38
  20. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 44-47
  21. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 168-170
  22. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 49-53
  23. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 170-171
  24. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 54-60 and 65-68
  25. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, p. 177
  26. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 68-74
  27. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 76-78
  28. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 174-183
  29. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 99-107
  30. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, p. 9
  31. Fedde Schurer, De Besleine Spegel, Amsterdam (Moussault's Uitgeverij N.V.), 1969, pp. 163-168 and 171-173
  32. Peter R. Boomsma, Kneppelfreed, Franeker (Uitgeverij Van Wijnen), 1998, pp. 39-44 and 82-92
  33. Klaes Dykstra and Bouke Oldenhof, Lyts Hânboek fan de Fryske Literatuer, Leeuwarden (Afûk), 1997, p. 92-93
  34. [www.dbnl.org/auteurs/auteur.php?id=schu021 Fedde Schurer in the Digitale Bibliotheek voor de Nederlandse Letteren]
  35. [www.spanvis.nl/Fedde%20Schurer/FeddeSchurer.htm Biography of Fedde Schurer]

Отрывок, характеризующий Скайрер, Фэддэ

Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.