Фэрбенкс, Дуглас

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фэйрбенкс, Дуглас»)
Перейти к: навигация, поиск
Дуглас Фэрбенкс
Douglas Fairbanks
Имя при рождении:

Дуглас Элтон Ульман

Дата рождения:

23 мая 1883(1883-05-23)

Место рождения:

Денвер, Колорадо, США

Дата смерти:

12 декабря 1939(1939-12-12) (56 лет)

Место смерти:

Санта-Моника, Калифорния, США

Гражданство:

США США

Профессия:

актёр, кинопродюсер

Карьера:

19151934

Ду́глас Э́лтон То́мас У́льман Фэ́рбенкс-ста́рший (англ. Douglas Elton Thomas Ullman Fairbanks, Sr.; 23 мая 1883 — 12 декабря 1939) — американский актёр, одна из крупнейших звёзд эпохи немого кино.





Биография

Дуглас Элтон Ульман (англ. Douglas Elton Ulman, по другим источникам — Джулиус Ульман (англ. Julius Ulman)) родился 23 мая 1883 года в Денвере, штат Колорадо, в семье успешного бизнесмена и адвоката. Еврей по отцу, с 5 лет жил с матерью, так как родители из-за холодных отношений друг с другом разъехались (но не развелись) и жили раздельно. С детства Дуглас занимался верховой ездой, фехтованием, лёгкой атлетикой, увлекался театром. После окончания школы поступил в Гарвардский университет, однако вскоре объявил отцу, что собирается стать актёром, был лишён финансовой поддержки и на собственные сбережения отправился в Европу. Работал землекопом на строительстве парижского метро, затем грузчиком в лондонском порту, затем нанялся матросом на грузовое судно и в 1900 году вернулся на нём в Америку, где некоторое время работал продавцом в скобяной лавке и служащим в компании на Уолл-Стрит, одновременно пытаясь устроиться в театр.

В 1902 году успешно дебютировал как театральный актёр на Бродвее, приняв псевдоним «Дуглас Фэрбенкс». В 1907 году женился на наследнице крупного бизнеса Анне Бет Салли (Anna Beth Sully) и оставил сцену. В 1909 году у них родился сын Дуглас Фэрбенкс-младший. В том же году компания, которой владела его жена, обанкротилась, и Фэрбенкс вернулся к актёрской работе и к 1912 году добился довольно значительной известности. В 1915 году он был, среди других театральных актёров, приглашён сниматься в фильмах студии Triangle Pictures.

Первым фильмом Фэрбенкса был «Ягнёнок» (The Lamb, 1915) режиссёра Уильяма Кристи Кабанна по сценарию Д. У. Гриффита, в котором актёр сыграл главную роль. Фильм был тепло принят зрителями и в последующих фильмах за Фэрбенксом закрепилось амплуа героя романтических комедий. Специально «под Фэрбенкса» была создана целая серия фильмов режиссёра Джона Эмерсона по сценариям Аниты Лус, в которых обаяние Фэрбенкса удачно сочеталось с его ироничным отношением к его персонажам. Одним из самых известных фильмов этого периода стал «Американец» (The Americano, 1916), в котором Фэрбенкс, по выражению Жоржа Садуля, «с присущим ему благодушием подавляет вооруженное восстание в Южной Америке».

В феврале 1917 года Дуглас Фэрбенкс покидает Triangle и основывает собственную компанию Douglas Fairbanks Film Corporation под эгидой Paramount Pictures.

В 1919 году он разводится с женой и вскоре женится на актрисе Мэри Пикфорд. В том же году, пытаясь выйти из-под контроля крупных голливудских студий, Фэрбенкс, Пикфорд, Чаплин и Гриффит основывают компанию United Artists, что даёт им помимо творческой свободы возможность самим заниматься распространением своих фильмов. Кроме того, в 1921 году они помогают организовать фонд Motion Picture Fund (существующий и поныне), задачей которого была помощь нуждающимся кинематографистам.

В 1920 году Фэрбенкс выпускает один из самых своих знаменитых фильмов «Знак Зорро», успех которого делает актёра ещё более популярным и открывает дорогу для целой серии фильмов плаща и шпаги — «Три мушкетёра» (1921), «Робин Гуд» (1922), «Багдадский вор» (1924), «Чёрный пират» (1926) и других.

Фэрбенкс и Пикфорд были первыми деятелями киноискусства, которые оставили отпечатки своих ладоней в мокром цементе на Аллее Славы в Голливуде во время церемонии открытия киноцентра Граумана 30 апреля 1927 года. В том же году Фэрбенкс становится первым президентом Американской академии киноискусства и проводит первую церемонию вручения премий Киноакадемии.

Группа крупнейших американских киноактеров, возглавляемая Д.Фэрбенксом, активно финансировала общество «Техниколор» — их опыты в области получения цветного кино.

Последним немым фильмом с участием Фэрбенкса стала «Железная маска» (The Iron Mask, 1929), после которой они вместе с Пикфорд снялись в фильме «Укрощение строптивой» (1929). Фильм, однако, не имел ожидавшегося успеха, и Фэрбенкс начал постепенно отходить от дел. Последним фильмом с его участием стала «Личная жизнь Дон Жуана» (The Private Life of Don Juan, 1934).

В 1933 году у Фэрбенкса завязывается роман с Сильвией Эшли. В 1936 году он разводится с Мэри Пикфорд и женится на Эшли, с которой уединённо поселяется в Санта-Монике.

Дуглас Фэрбенкс умер 12 декабря 1939 года от сердечного приступа.

Избранная фильмография

Интересные факты

  • Дуглас Фэрбенкс часто сам писал сценарии для своих фильмов, указывая себя в титрах под псевдонимом «Элтон Томас» (Elton Thomas).
  • Дуглас Фэрбенкс стал персонажем нескольких фильмов об истории кино. Например, в фильме «Чаплин» (1992) роль Фэрбенкса исполнил Кевин Клайн.
  • Дуглас Фэрбенкс — прототип драматического героя немого черно-белого фильма «Артист» (2011). Подчеркнуто внешнее сходство с Д. Фэрбенксом, включен ряд биографических деталей.
  • В его честь получил второе имя писатель Рэй Брэдбери. По паспорту он Рэймонд Дуглас Брэдбери. Герой с именем Дуглас (очевидно, намёк на то, что это сам писатель) присутствует в массе рассказов и в повести «Вино из одуванчиков».
  • В честь Фэрбенкса советский режиссёр Григорий Александров назвал своего сына Дугласом.

Цитата

Дуглас Фэрбенкс о фильме «Багдадский вор»:

«Кто из нас не строит воздушных замков? Но никому никогда не может прийти в голову, что воздушные замки могут превратиться в действительность. Я хотел вдохнуть в эту картину то нереальное, несбыточное, фантастическое, что так чарует нас в сказках „Тысячи и одной ночи“. Мой фильм — это сказка для взрослых, и главной её идеей является девиз „Сам создавай своё счастье“.»

Библиография

  • А. Разумовский. Дуглас Фербенкс. — В кн.: «Звёзды немого кино» — М.: Искусство, 1968.

Напишите отзыв о статье "Фэрбенкс, Дуглас"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Фэрбенкс, Дуглас

Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]