Фэйсон, Маркус

Маркус Фэйсон
Marcus Faison
Завершил карьеру
Позиция:	Атакующий защитник
Рост:	196 см
Вес:	90 кг
Гражданство:	Бельгия Бельгия / США США
Дата рождения:	18 февраля 1978(1978-02-18) (46 лет)
Место рождения:	Фейетвилл, Северная Каролина, США
Колледж:	Сиена (1996–2000)
Драфт НБА:	не выбран, 2000
Команды Пепинстер (2000—2002) Эдайрондек Уайлдкетс (2002) Шарлеруа (2002—2006) Кёльн (2006) Малага (2006—2007) Киев (2007—2008) Бешикташ (2008—2009) Менорка (2009) Перистери (2009–2010) Днипро (2010) Остенде (2010–2011) Вервье-Пепинстер (2011–2012) Кривбассбаскет (2012) Петрон Блейз Бустерс (2012) Армия Тбилиси (2012) Эстегляль (2013) КТП(2013)

Маркус Фэйсон (англ. Marcus Vondell Faison; род. 18 февраля 1978, Фейетвилл, Северная Каролина) — американский профессиональный баскетболист. Играл на позиции атакующего защитника. Имеет бельгийский паспорт и хорошо владеет французским языком. На его теле много татуировок.

Занимался в колледже Сиена, который находиться в штате Нью-Йорка. Там Фэйсон стал одним из лидеров команды. Затем переехал в Европу, где выступал вначале за бельгийский «Пепинстер». В 2002 году играл за американский клуб «Эдайрондек Уайлдкетс». С 2002 года по 2006 год играл за «Шарлеруа», в составе клуба дважды стал чемпионом Бельгии. В 2006 году играл за немецкий «Кёльн», в составе которого стал одним из самых результативных игроков розыгрыша Евролиги. В декабре 2006 года подписал контракт с испанской «Уникахой» из Малаги. В июле 2007 года подписал контракт с БК «Киев». В составе команды дважды стал серебряным призёром чемпионата Украины.

В августе 2008 года подписал контракт с турецким «Бешикташем», в декабре того же года контракт был разорван. После Фэйсон выступал за греческий «Перистери». В апреле 2010 года появилась информация что Маркус перешёл в днепропетровский «Днепр».

Избиение в Киеве

11 января 2008 года, Маркус около 8-ми вечера отправился поужинать в кафе на Крещатике. Вскоре к нему подошли несколько молодых людей и попросили закурить, Фэйсон на английском языке ответил: я не курю. Затем завязалась потасовка. Позже Маркус говорил в показаниях — на него напала группа молодых людей в гражданском. После потасовка перешла к подземке напротив центрального универмага.

В ходе перепалки Маркус схватил одного из налётчиков за плечи и прижал его спиной к витрине торгового автомата. В результате поранил себе кисть правой руки (позднее на рану было наложено девять швов). Через небольшое время в нападение ввязалась проходившая мимо молодежь. Маркус побежал за помощью к ближайшей машине, которую он принял за милицейскую, на самом деле это была машина инкассации (у инкассаторов нет полномочий милиции, они не обязаны противостоять правонарушителям). Но как только Фэйсон подошёл, машина уехала, после чего его продолжали избивать. Вот о этом сказал сам Фэйсон.

Те люди были расистами. Они это сделали, потому что я черный! Их было много, 10-15 человек против одного. Я просил полицию их найти.

—

Позже правоохранительные органы сообщали что скорее всего это были обычные хулиганы, а не скинхеды (известные своей ненавистью к темнокожим), так как в одежде у них не было к примеру — армейских ботинок и камуфляжа. По словам милиции Маркус отказался писать заявление, однако уголовное дело было возбуждено.

Достижения

• Чемпион Бельгии (2): 2003, 2004
• Четвертьфиналист Кубка ULEB (1): 2004
• Участник Финала Четырех Евролиги ULEB (1): 2007

Ссылки

• [www.bckiev.com.ua/ru/players/one/10/ Профиль на официальном сайте БК Киев]  (рус.)
• [www.sports.ru/tags/3954415/ Профиль] на сайте Sports.ru
• [www.euroleague.net/competition/players/showplayer?clubcode=mal&pcode=BMJ Профиль на сайте «euroleague.net»]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Фэйсон, Маркус

– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.