Фэй, Мирна
| Мирна Фэй | |
| Myrna Fahey | |
 Фэй в роли Мэделин Ашер в фильме «Падение дома Ашеров» (1960) | |
| Имя при рождении: |
Мирна Е. Фэй |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1952—1973 |
Ми́рна Е. Фэй (англ. Myrna E. Fahey; 12 марта 1933, Кармел, Мэн, США — 6 мая 1973, Санта-Моника, Калифорния, США) — американская актриса и фотомодель.
Содержание
Биография
Мирна Е. Фэй родилась 12 марта 1933 года в Кармеле (штат Мэн, США) в семье строителя лодок. В 1956 году, по настоянию своих родителей, Мирна переехала в Голливуд (штат Калифорния, США) в сопровождении двух друзей семьи.
В 1950 году Мирна окончила «Pemetic High School», в которой она была чирлидером.
Карьера
Мирна начала свою карьеру в качестве фотомодели в 1952 году, заняв 2-е место в конкурсе красоты «Мисс Мэн». Фэй обучалась актёрскому мастерству в «Sanford Meisner» в течение года.
В 1954—1973 года Мирна сыграла в 51 фильме и телесериале и запомнилась по роли Мэделин Ашер в фильме «Падение дома Ашеров» (1960).
Личная жизнь
В 1964 году, когда Мирна начала встречаться с Джо Ди Маджио, она начала получать угрозы об убийстве. Позже ФБР определило, что угрозыи приходили от пациента из психиатрической больницы Агню в Сан-Франциско, который не мог вынести того, что Ди Маджио может быть с кем, кроме Мэрилин Монро, которая умерла в 1962 году.
Смерть
40-летняя Мирна скончалась после продолжительной борьбы с раком 6 мая 1973 года в «St. Johns Hospital» (Санта-Моника, штат Калифорния, США).
Мирна была похоронена на «Mt Pleasant Cemetery», на котором покоятся многие её родственники.
Напишите отзыв о статье "Фэй, Мирна"
Ссылки
- Мирна Фэй (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Фэй, Мирна
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
