Фернклифф

Кладбище
Фернклифф Ferncliff Cemetery
Страна	США
Местоположение	Гринбург
Конфессия	межконфессиональное
Первое упоминание	1902

Фернклифф (англ. Ferncliff) — межконфессиональное кладбище в городе Гринбург (округ Вестчестер, штат Нью-Йорк), примерно в 20 милях к северу от Мидтауна, центральной части Манхэттена. Основано в 1902 году. Имеет три общественных мавзолея, крематорий и небольшую часовню.

Мавзолей кладбища, известный как «Храм Памяти», является старейшим мавзолеем на кладбище, построенным в 1928 году. Он имеет классическую архитектуру. Из числа похоронненных здесь — Джуди Гарланд и Джоан Кроуфорд.

«Храм Воспоминаний» является вторым мавзолеем кладбища и был построен в 1959 году. Мавзолей «Храм памяти» исполнен в более современном стиле. Среди погребенных здесь — Бэзил Рэтбоун.

В 1999 году построен мавзолей «Роузвуд», здесь похоронена американская певица Алия.

В крематории кладбища были кремированы тела Джона Леннона, Джима Хенсона и Нельсона Рокфеллера.

На кладбище практически отсутствуют вертикальное надгробия на открытых участках, все могилы находятся на одном уровне с землей. Это облегчает уход за кладбищем. Тем не менее, есть несколько вертикальных надгробий, которые были установлены до введения этого правила.

Ссылки

• [www.ferncliffcemetery.com Ferncliff Cemetery Association Сайт кладбища]
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=cr&GRid=18999312&CRid=64525& Ferncliff Cemetery and Mausoleum], Find-a-Grave

Отрывок, характеризующий Фернклифф

– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.