Фюрих, Йозеф фон

Йозеф фон Фюрих

Йозеф, рыцарь фон Фюрих (нем. Joseph Ritter von Führich, род. 9 февраля 1800 г. Храстава (Кратцау) — ум. 13 марта 1876 г. Вена) — австрийский художник и график, работавший преимущественно над религиозными и историческими сюжетами в живописи. Принадлежал к движению назарейцев.

Жизнь и творчество

Родился в Богемии, ныне Чешская республика. Сын художника Венцеля Фюриха, первые уроки рисования получил под руководством отца. В семье росло в общей сложности 12 детей; сестра Йозефа, Мария Антония Фюрих также впоследствии стала известной художницей. Занимался живописью также самостоятельно. В 1819 году, на выставке в Праге были выставлены две картины Й.Фюриха, получившие положительные отзывы критики. При поддержке Христиана Кристофа Глам-Галлас, графа фон Кратцау, молодой человек поступает на обучение в Художественную академию Праги, в класс Йозефа Берглера-младшего. Уже во время учёбы в академии Фюрих занимается росписью в церквях, а также книжным иллюстрированием (произведений И. В. Гёте, Ф.Шиллера, Людвига Тика, Августа Коцебу, К. М. Виланда и др.).

Во время учебной поездки в Вену молодой живописец своим рисунком на тему «„Женевьева“» Л.фон Тика произвёл на канцлера империи, князя фон Миттерниха столь положительное впечатление, что последний в 1829 году субсидировал Фюриху средства на продолжение образования в Риме. Здесь художник знакомится с таким мастером, как Фридрих Овербек, который предоставляет Фюриху возможность участвовать в декорировании римской Виллы Массимо. В Риме же он знакомится с искусством немецких назарейцев, и с тех пор религиозная тема становится основной в творчестве Фюриха (в связи с чем получил среди знакомых прозвание «Богослов с карандашом»). В 1831 году мастер возвращается в Прагу и в том же году вступает в брак с Франциской Гасснер. В 1834 году князь фон Меттерних приглашает Фюриха в Вену и назначает представителем «Графской Ламбергской картинной галереи» (ныне — в Академии изящных искусств Вены). В этом качестве он, совместно с художником Эдуардом Энгертом, в 1838 году ездит в Венецию, где закупает картины для галереи. Вскоре после этого в академии искусств открывается кафедра исторической композиции, и первым её возглавляет Й.Фюрих.

Кроме графических произведений религиозной тематики, Й.Фюрих создаёт также картины масляными красками, декорирует ряд церквей в Австрии. В 1848 году, во время революционных событий в Вене, он вынужден бежать в северную Чехию. В 1851 году художник возвращается в Вену, и через некоторое время продолжает преподавание в Академии. Среди его учеников — Карл Йозеф Гейгер. В 1861 году художник был по указу императора Франца-Йозефа I возведён в рыцарское достоинство. Последней его работой были эскизы цветных витражей для венского собора св. Стефана, о которых его лично просил император. С 1872 года мастер более не занимается художественным творчеством. К своему 75-летию Й.фон Фюрих становится почётным гражданином города Вена.

Й.фон Фюрих — автор художественно-критического труда Об искусстве (Von der Kunst). в 4-х томах (Вена, 1866—1869).

Литература

• Joseph von Führich. Eine Lebensskizze. Wien 1875.
• Joseph von Führichs Briefe aus Italien an seine Eltern. Freiburg 1883.
• Lukas Führich: Joseph von Führich. In: Graphikschen Künsten. Wien 1886.
• Moriz Dreger: Josef Führich. Wien: Verlag von Artaria & Co. 1912.
• Heinrich von Wörndle: Joseph Ritter von Führich. Sein Leben und seine Kunst. Allgemeine Vereinigung christlicher Kunst, München 1925.

Галерея

• Josef von Führich, Mariens Gang.jpg

  Путь Марии в горах (1841)

• Joseph von Führich 001.jpg

  Дорога на Эммаус

• VonFuhrich2.jpg

  Мария с Иисусом и Иоанном Крестителем (1826)

• Waldesruh (Madonna with child, Saint Adelheid and Saint Francis) - Joseph von Führich - Google Cultural Institute.jpg

  Мадонна с младенцем, Св. Адельгейдой и Св. Франциском (1835)

• Führich Mozarts Verherrlichung G 269 IV.jpg

  Триумф Моцарта (1857)

• JvFuhrichJosephRachel.jpg

  Иаков встречает Рахиль со стадом её отца (1836)

Отрывок, характеризующий Фюрих, Йозеф фон

– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]