Ландграфство Штюлинген

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фюрстенберг-Штюлинген»)
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 47°44′44″ с. ш. 8°26′46″ в. д. / 47.74556° с. ш. 8.44611° в. д. / 47.74556; 8.44611 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=47.74556&mlon=8.44611&zoom=14 (O)] (Я)

Ландграфство Стюлинген
Landgrafschaft Stühlingen
Герб
Статус Светское владение
Столица Штюлинген
(земля Баден-Вюртемберг)
Год образования ок. 1120
Правящие династии Ленцбург, Кюссенберг,
Лупфен, Паппенгейм,
Фюрстенберг
Имперский округ Швабский округ
Коллегия князей нет
восстановлено в 1803
Принадлежность (1792) Фюрстенберг
Медиатизация 1806 (Баден)
Потеря независимости 1614 (Фюрстенберг)

Штюлинген (нем.  Stühlingen) — небольшое государство в юго-западной части Священной Римской империи, в Шварцвальде, у границ со Швейцарией.

Образованное около 1120 года, ландграфство Стюлинген достигло своего расцвета в XIII — XIV веках в период правления династии Лупфен. В это время к Стюлингену были присоединены значительные территории в юго-западной Германии: Гогенховен, Бонндорф, Роггенбах, в результате чего государство превратилось в одно из влиятельнейших княжеств Шварцвальда.

В 1524 — 1525 годах ландграфство стало ареной одного из наиболее крупных выступлений крестьян в период Крестьянской войны в Германии.

В 1582 — 1603 годах Стюлинген перешёл под власть Конрада Паппенгеймма, фельдмаршала имперской армии, однако уже в 1614 году княжество было присоединено к владениям графов Фюрстенбергов.

В 1806 году, когда территории Фюрстенбергов были медиатизированы более крупными государствами, Стюлинген отошел к великому герцогству Баден.

Напишите отзыв о статье "Ландграфство Штюлинген"



Ссылки

[www.hoeckmann.de/deutschland/bwsued.htm Карта Баден-Вюртемберга в 1789 г. с указанием ландграфства Стюлинген]


Отрывок, характеризующий Ландграфство Штюлинген

Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.