Фюссен
| Город
Фюссен
Füssen
|
Фю́ссен — город в Германии, в земле Бавария, на берегу реки Лех, которая образует здесь озеро Форггензе.
Подчинён административному округу Швабия. Входит в состав района Восточный Алльгой. Население составляет 14 213 человек (на 31 декабря 2010 год).
Расположение города вблизи австрийской границы делает Фюссен отправной точкой пути в Тироль, благодаря чему его посещают многие альпийские туристы. Вблизи города находятся два знаменитых баварских замка — Нойшванштайн и Хоэншвангау. Герб города из трёх бегущих ног является гласным.
История
Известен с III века как римский каструм. Завоеватели сначала построили на этом месте военную крепость, которая стала контролировать военную дорогу Клавдия Августа.во время великого переселения народов на смену крепости пришло поселение германцев, ставшее впоследствии городом Фюссен.
В VIII веке Фюссен укрепил значение за счёт бенедиктинского аббатства, основанного святым Магнусом, а к XIV веку стал резиденцией епископов Аугсбургских, которые построили здесь замок. Фюссен в средние века и в эпоху Возрождения стал торговым городом благодаря соляным путям.
В XVI веке в городе, славящемся своими скрипичными мастерами, основывают первую европейскую гильдию по изготовлению лютен и скрипок. Фюссенские скрипичные мастера стали востребованы во многих европейских городах. Сотни мастеров из окрестностей Фюссена переселялись в Вену и иные центры культуры для создания там своих мастерских.
В следующие столетия Фюссен утрачивает своё влияние. Многочисленные войны XVI—XVIII веков нанесли экономике города невосполнимый урон. В 1802 году город в результате наполеоновской секуляризации попал под юрисдикцию Баварского королевства. Во время промышленной революции стало развиваться текстильное производство.
Король Людвиг II Баварский построил под Фюссеном свои знаменитые замки, железная дорога соединила Фюссен и Кауфбойрен (1899 год), и в результате постройки плотины на реке Лех было создано искусственное озеро Форгензее. Фюссен стал центром района у подножия Аммергебирге и Альгойских Альп. Благодаря своим природным лечебным грязям и минеральным источникам, Фюссен становится одним из известнейших в Германии курортных городов.
Достопримечательности города
Фюссен является последней точкой популярного туристического маршрута — «Романтической дороги», которая пересекает всю Баварию с севера на юг, от Вюрцбурга через Франконию и Аугсбург.
- Аббатство Святого Магнуса с церковью IX-XVIII веков. Святой Магнус, миссионер, пришедший из Санкт-Галлена, прожил в Фюссене 26 лет, до своей смерти в 773 году. Он занимался здесь религиозной и общественной деятельностью и сделал много полезного для этого края. Он вникал во все дела, даже научил местных жителей добывать минералы. Монастырь св. Магнуса (12 век) в течение веков претерпел много изменений в архитектурном отношении. В начале XVIII века архитектор Якоб Херкомер задумал построить здесь церковь по образцу итальянского барокко. Под главным алтарем находится романская крипта девятого века, украшенная фресками X века. Это одни из самых древних фресок в Баварии.
- В южном крыле монастыря расположен городской музей Фюссена. Здесь выставлена коллекция музыкальных инструментов: лютен и скрипок, изготовленных мастерами из Фюссена. Есть и виртуальная модель замка Фалькенштайн, задуманного королём Людвигом Вторым, но так и не построенного.
- Замок епископов (XVI—XIX вв.) на вершине холма Шлоссберг. Замок вплотную прилегает к монастырю и между ними нелегко провести отчётливую границу. С возвышенности открывается красивый вид на бирюзовые воды реки Лех и крыши Фюссена. В Верхнем замке интерес представляют росписи-«обманки» XVIII века.
- В северном крыле дворца расположена художественная галерея — филиал Баварского государственного собрания искусств. Один зал замка используется как концертный зал, в другом выставлена коллекция позднеготической живописи и скульптуры 15 и 16 веков. Особенно примечателен Рыцарский зал с кассетным потолком и рельефами на религиозные темы: аугсбургскими святыми Ульрихом, Афрой и Зимпертом. Картины аугсбургских художников Ханса Гольбейна Старшего и Ханса Буркмайера дополняют коллекцию.
- Библиотека в музее отличается изобилием фолиантов эпохи рококо и барокко, здесь находится личная переписка Фридриха Великого с Вольтером.
- Церковь при замке построена в XVIII веке Д. Циммерманом, крупнейшим в Баварии мастером позднего барокко. Остаток своих дней он провел в доме, построенном специально возле этой церкви.
- В Высоком замке расположена и Городская художественная галерея. Её основу составляет живопись мюнхенской школы XIX века. В галерее периодически также выставляются произведения из частной коллекции графа фон Поччи. Из художников XX века особенно примечательны местные живописцы Перси Рингс и Андреас Херманн.
Город-курорт Фюссен расположен на высоте 800—1200 м над уровнем моря. По озеру Форгензее можно в туристический сезон в хорошую погоду прогуляться на корабле. Утопают в зелени следующие районы города Фюссена: Бад Фауленбах, Хопфен ам Зее, Вайсензее. На открытом воздухе в Фюссене поставлен мюзикл «Людвиг Второй — мечта о рае». В декорациях используются мотивы интерьеров и росписей замка Нойшванштайн.
|
|
| ||
| Крыши старого города | Общий вид Фюссена | Аббатство св. Магна (слева) и Верхний замок (справа) |
Окрестности
- Швангау — деревня королевских замков, окруженная четырьмя озерами и природным заповедником «Аммерские горы]]». Достопримечательность Швангау — оздоровительные бани и комплекс саун нового поколения. Из деревни можно подняться на фуникулере на гору Тегельберг (высота — 1720 м). В окрестностях проложено 120 километров прогулочных маршрутов.
- Замок Нойшванштайн — памятник романтизма XIX века. Самый эффектный вид на замок открывается с моста над ущельем. Внутри стены замка украшены росписями на сюжеты из опер Рихарда Вагнера. Именно этот замок привлекает в Фюссен основное количество туристов из всех стран мира.
- Замок Хоэншвангау — возвышается среди елового леса на утесе, откуда открывается вид на озера Альпзее и Шванзее, на отели внизу и на горы с долинами и домами. Интерьеры замка украшены фресками на темы германских легенд. Двор замка украшен росписями на стенах, рыцарскими гербами и небольшой живописной капеллой. Рядом с замком стоит небольшая церковь, выстроенная в традиционном стиле, но лишённая внутренних украшени
Спорт
В городе в 1999 году прошёл первый чемпионат мира по хоккею с шайбой среди юниоров.
Напишите отзыв о статье "Фюссен"
Ссылки
- [www.stadt-fuessen.de/ Официальная страница]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Фюссен
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
