Фюстель де Куланж, Нюма-Дени

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фюстель Де Куланж, Нюма-Дени»)
Перейти к: навигация, поиск
Нюма-Дени Фюстель де Куланж
фр. Numa Denis Fustel de Coulanges
Известные ученики:

Глотц, Гюстав

Нюма-Дени Фюстель де Куланж (фр. Numa Denis Fustel de Coulanges; 18 марта 1830 года, Париж — 12 сентября 1889 года, там же) — французский историк, автор классического труда «Древний город».

Его научный подход выражался как желание: «факты, факты, ничего, кроме фактов»[1].

В России среди видных медиевистов его идеи о смене античного мира средневековьем и о генезисе феодальных отношений в Западной Европе развивал И. М. Гревс, а критиковал П. Г. Виноградов[2].



Библиография

  • 1864 — «La Cité antique»: история процесса преобразования древнего патриархального государства, граждан. общины, города в римское всемирное государство, параллельно с развитием домашних культов в мировую религию;
  • 1875—1892 — «Histoire des institutions politiques de l’ancienne France».

Напишите отзыв о статье "Фюстель де Куланж, Нюма-Дени"

Ссылки

  1. Неретина С. С. [www.philosophy.ru/iphras/library/neretina.html ТРОПЫ И КОНЦЕПТЫ] (рус.). Проверено 11 июня 2012. [www.webcitation.org/68ldH0qSl Архивировано из первоисточника 29 июня 2012].
  2. www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=05c9ad2a-c019-447f-9494-a5ad04e906d5


Отрывок, характеризующий Фюстель де Куланж, Нюма-Дени

– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.